ГЛАВА 1
СВЕРХДЕРЖАВА. 2008 ГОД. ИЮНЬ
МОСКВА ПРИВЕТСТВУЕТ ГОСТЕЙ
Аэробус транснациональной компании «Аэрофлот» разгружался, освобождал свое серебристое чрево от багажа и пассажиров. Многометровая стеклянная труба эвакуатора была приставлена к его боку, и было видно, как хрупкие фигурки пассажиров медленно проезжают внутри нее, сидя в креслах транспортера. Лайнеры изо всех стран мира приземлялись на посадочные полосы и с ревом взмывали в небо. Маленькие частные самолеты и геликоптеры сновали в воздухе как разноцветные мухи, управляемые неслышными человеческому уху сигналами системы автоматической посадки.
А здесь, внутри эвакуатора, было тихо, шум реактивных двигателей не проникал сквозь толстое тонированное стекло. Пассажиры притихли, разглядывая жизнь гигантского роботизированного муравейника, именуемого международным аэропортом «Шереметьево-2». Самый большой аэропорт в мире выглядел как порождение инопланетного разума – ни единого человека не было видно на летном поле, только механические существа всевозможных форм двигались по серому матовому покрытию, сверкая никелированными конечностями, шевеля усами черных антенн. Причудливая фантазия выстроила здания терминалов – казалось, что овалы и кривые фиолетовых стен вылеплены из живой субстанции, растущей по собственным законам и не подчиняющейся земной гравитации.
Когда Шрайнер был в последний раз в Москве? Восемь лет назад. Всего восемь лет – и все так изменилось. Было ли фантастическое великолепие аэропорта в достаточной степени функциональным? Возможно, было, но еще в большей степени это предназначалось для услады глаз. Для изумления, для шокирования, для приведения в трепет и восторг людей, прибывающих в столицу самой богатой страны на планете.
Большинство пассажиров видело все это уже не в первый раз. И все же те, кто находился сейчас рядом со Шрайнером, дисциплинированно таращились на невероятную картину, проплывающую внизу. К мочке уха каждого была прилеплена пластиковая клякса коммуникатора и нежный девичий голосок рассказывал о том, какие услуги (бесплатные, черт подери этих русских, бесплатные!) предоставляет аэрокомпания в целом и «Шереметьево» в частности. Голос в наушнике Шрайнера, естественно, мурлыкал на немецком языке. Хотя это было излишеством – Шрайнер знал русский не хуже, чем немецкий.
Рихард Шрайнер не желал сейчас никаких услуг. Ему хотелось поскорее пройти таможенный контроль, сесть в такси, добраться до гостиницы, задернуть шторы, выпить сто граммов чего-нибудь сорокаградусного… И выключить все телевизоры, конечно. Рихарда уже тошнило от сервиса компании «Аэрофлот», наваливающегося на клиентов подобно снежной лавине. Чего стоил только сегодняшний фирменный обед в самолете – изысканное пиршество в лучших традициях русской императорской кухни. Шрайнер икнул. Сегодня он слопал пять дармовых кусков севрюги – драгоценной, янтарной, полупрозрачной. Полкило, наверное, не меньше. Боже, какой изумительный вкус… Но для желудка тяжеловато. Умеренность – вот что не помешает ему здесь, в Москве. Нельзя забывать, что он снова в России – в стране, где могут закормить до смерти.
Необходимость передвигаться на собственных ногах была сведена в Шереметьево до минимума. Широкая лента транспортера внесла новоприбывших в здание, миновала надпись «Российская Таможня» и вдруг непонятным образом разделилась на несколько полос. Теперь Рихард в компании нескольких человек ехал по широкому коридору – голубоватый потолок, неяркое освещение, стена-экран. По стене ползли неоновые буквы объявлений на русском, немецком, английском и прочих языках. «Уважаемые гости России! – значилось там. – Напоминаем Вам, что в нашей стране существует опасность заражения якутской лихорадкой. Настоятельно рекомендуем Вам сделать вакцинацию. В случае, если прививка не будет сделана, административные органы РФ не несут ответственности за Ваше здоровье. Тем, кто сделает вакцинацию, предоставляется карта на льготное медицинское обслуживание в течение одного месяца».
