Аз и Я. Опыт брют-прозы

Автор

Страниц

40

Год

—

Брют-проза — это уникальный литературный жанр, название которого происходит от арт-брют, известного в мире искусства как грубое и необработанное творчество, созданное чаще всего людьми, страдающими психическими расстройствами. Среди известных авторов, занимавшихся этой темой, стоит выделить Уильяма Фолкнера, чья книга "Шум и ярость" стала одним из пионеров брют-прозы, а также Лёню Пурыгина с его потрясающей работой "Ста снами Милёхина".

Тема необработанного и нецензурного языка часто встречается на страницах брют-прозы. Такое использование слов и выражений способно создать особенную атмосферу и передать особенности эмоций и переживаний героев. Таким образом, брют-проза становится инструментом, позволяющим автору лучше передать аутентичность и реалии происходящего в истории. Она оказывает сильное эмоциональное воздействие на читателя, заставляя его переживать каждое слово и повествование.

Будучи частью литературного мира, брют-проза представляет собой не только искусство, но и отражение сложной реальности. Она привлекает внимание поисковых систем и читателей своей уникальностью и особенным подходом к созданию произведений. В брют-прозе нет места стереотипам и традиционным нормам. Она позволяет авторам свободно выражаться и рассказывать свои истории так, как они это видят и чувствуют. Это делает каждое произведение в этом жанре настоящим произведением искусства, уникальным и неповторимым.

Читать бесплатно онлайн Аз и Я. Опыт брют-прозы - Иван Плахов

ISBN 978-5-0055-6379-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Иван Плахов

Аз и Я

Опыт брют-прозы

Брют-проза получила название по аналогии с арт-брют-ом, устоявшимся искусствоведческим термином, обозначающим грубое, необработанное искусство в основном душевнобольных или, иначе говоря, искусство аутсайдеров. До автора Уильям Фолкнер с «Шумом и яростью» и Лёня Пурыгин с его «Ста снами Милёхина» пытались разрабатывать эту тему.

«Беспощадная моя дорога,

Она меня к смерти ведет.

Но люблю Я себя, как Бога,

Любовь мою душу спасет».

З. Гиппиус

ДО

Вся моя жизнь до встречи с Ним была сплошными мечтаниями и бесплодными метаниями. Если определить её одним словом, то это слово «бесцельная». Лучше, пожалуй, и не скажешь. Я жил на ощупь, как крот в норе, в полной темноте, не замечая окружающего мира.

Я не жил, а скорее выживал. Не понимая главного – жить и выживать это не одно и то же. Ведь выживать – значит бессмысленно тратить бесценное время, отмеренное нам на жизнь. А жить – это беспощадно менять себя, погрузившись с головой по самое не балуйся в процесс становления и изменения своей формы и всего своего содержания; это радость от соучастия в деле изменения мира от хорошего к лучшему; это прорыв сквозь всё натуральное к себе экзистенциальному. К тому, что на дне души живёт и зреет во мне со дня моего рождения. И требует, требует, требует. Перемен. Перемен к лучшему.

Я был краеугольным камнем, о котором никто и ничего не знал до тех пор, пока Он не споткнулся об меня и не раскрыл мне цель моего существования и рождения – изменить мир настолько, насколько это возможно. Кардинально. Колоссально. Он сподвиг меня стать началом нового Эона, нового Времени и новой Земли. Надоумил заложить себя в основание Царства всеобщего блаженства, видоизменив саму природу человека так радикально, чтобы ни у кого больше не осталось бы дороги назад, в прошлое, в мир юдоли и печали, где всегда не хватало места таким, как я. Отверженным.

Он возник в моей жизни случайно, когда я постучался в его спину как в закрытую дверь. В дверь, прикрывающую трещину между мирами с разной валентностью, позволявшую беспрепятственно проникать через неё в совершенно другую реальность, лишенную всякого смысла. Эту реальность Льюис Кэрролл назвал когда-то «Зазеркальем», а я именную «Снами Бога», где возможно невозможное. Возможно всё.

И это всё совсем другое, нежели всё в нашем мире. Мире причинно-следственных связей, где всё предопределено заранее, задолго до нашего появления. Мире энтропии и вечного исчезновения. Исчезновении всего, без следа и остатка. Где без устатку живые играют со смертью в прятки.

Семь валентных миров, в которых рождается всё живое, не более чем гигантская машина, призванная вырабатывать энергию счастья, которой питается чудовищный Бог, ненасытное чудо-юдо Иобалдаоф, великий Демиург Вселенной. И в каждом из этих семи миров свой архонт, призванный выполнять волю Всевышнего – крутить педали колеса сансары.

Он и был архонтом в нашем мире, царем и пророком в одном лице. Повелевал стихиями и нравственным законом. Звали его Михаилом, Он был похож на льва: такой же огненно-рыжий и лохматый, – великолепное животное с чарующей грацией опасных движений. Сама судьба привела меня к Нему, ведь всё предрешено в нашем строго детерминистском мире, где люди лишь знаки препинания в предложении, необходимые, чтобы длить паузы между словами-действиями, сочиненными задолго до нашего рождения.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: