Терминатор в Болгарии

Мне было лет семь, когда в доме стали говорить о Геленджике. Сегодня ребенок подумает, наверно, что это квадратный Мерседес, который делает: «Жик! Жик!» Тогда дети такого не знали. Мои родители, с родственниками и друзьями, решили ехать на трех машинах на юга. Это было очень здорово! Во всяком случае точно настоящее приключение! Я скучаю всю жизнь по тем временам! Одиннадцать близких и веселых людей, объединенных дружбой и едиными интересами, весело и шумно останавливались на обеды и ужины, на ночевки и в магазинах. Путешествие длиною в месяц на Чёрное море! Из них шесть дней ушло на преодоление трех тысяч километров туда и столько же, естественно, обратно. Помню, как я с заднего сиденья все время просил папу добавить газу и обогнать то наших, то чужих, разогнаться еще быстрее, восторг от ста пятидесяти на спидометре наших жигулей!

И вот в одном из кемпингов по дороге я, переночевав в палатке, подцепил вшей, несмотря на все возражения и нытье, что меня эти вши вовсе и не беспокоят. Несмотря на то, что при родителях я корчился и изгибался крючками, но старался не чесаться, меня все же побрили. Это было впервые, когда в зеркале на меня смотрел совсем другой мальчик.

Помню, как мои старшие братья плавали наперегонки в море, до буйков и обратно, а я болел, как будто они выступали на чемпионате мира, поражаясь и завидуя их силе и умению. Помню утес и обрыв под маяком, на котором мы запарковали машины и разбили палатки на эти сказочные три недели, примусы и костры. Ночную ловлю крабов с фонариком и подводную охоту, когда братья приносили рыб, пробитых стрелой от подводного ружья с резинкой! Помню ёжика, с которым я счастлив на фото в альбоме.

Я не смог дать таких путешествий своей семье. Время подкорректировало нашу жизнь и наши отдыхи, разместило нас в гостиницах и ресторанах. Лет через тридцать после Геленджика друг скажет мне в телефонную трубку:

«Поехали в Ярославль, на матч «Зенит-Шинник» на джипе Витала».

Что такое «Шинник» я, хоть и не смотрю никогда футбол, кроме чемпионатов мира, догадался. И ответил: «Вы что там совсем что ли сбрендили? Конечно, же нет!»

Через пять минут мне перезвонил второй друг: «Димас, скажи, а когда еще мы все вместе, друзья, сядем в хорошую тачку и поедем путешествовать по совдеповской трассе? Останавливаться на трассе в кафе и гостиницах? Покупать пирожки и пить квас из придорожных бочек, как в советские времена? Проезжать городки и посёлочки? Когда?»

Я провалился в детские ощущения счастья таких путешествий и, конечно, же сказал: «Да!»

Но про то, что такое Ярославль, дружба и «Шинник», попозже, сейчас пока мы едем в Геленджик.

Остановившись прямо на обочине на обед, наша большая и шумная компания начала хлопотать и обустраивать на травке импровизированный столовый комплекс. Из каждой из трех машин достали наборы «турист», такие складные столики и стульчики, которые были в каждой туристически настроенной советской семье. На столы начали резать все, что можно было резать: хлеб, овощи и фрукты, консервы.

Кто-то с криком выскочил из леса, держа в руках приличный благородный гриб. С этого момента большая часть компании бросилась в лес: жрать-то все равно не давали. Я шел между двумя старшими братьями с надеждой отличиться и найти больше всех и, самое главное, лучшие грибы. В те годы азарт грибника завладевал мной полностью, что-то типа золотой лихорадки. Расстояние между нами было, наверное, метров по шесть. Какая-то густая чаща-полянка выросла прямо по курсу, я полез внутрь, а братья стали отдаляться, обходя ее с флангов. Грибов было маловато, но желание и надежда вели и вели. Иногда мы перекрикивались, как и положено грибникам. Чаща, в которой я пробирался, оказалась какая-то нескончаемая и ужасно густая. Голоса стали дальше. В один из криков я просто не услышал ответа. В желании выбраться я стал забирать в сторону одного из братьев, но голосов было не слышно. Тогда я пошел наоборот к другому брату, подумав, что может они где-то объединились. Через полчаса бесполезных криков и хождений я решил просто вернуться на дорогу к машинам. Через час хода стало реально страшно, так как к машинам я не выходил и не выходил, более того, я не слышал шума трассы, по которому часто ориентируются грибники. Так я потерялся где-то посередине между Ленинградом и Геленджиком. Тысячах в полутора километров от дома. На грибы стало наплевать. Родные стали любимыми и самыми необходимыми на свете. Надежда и понимание, что меня ищут, питала, наверное, меня. Я решил сохранять спокойствие и двигаться по прямой. Ведь километр за километром можно преодолеть любое расстояние, а, следовательно, и лес. Пришлось перейти вброд речку. Теперь по пояс я был мокрый. Начало темнеть. Часок я шел, ревя, пока не кончились слезы. Наконец через несколько часов я вышел в поле, там стояла какая-то изба. Счастье и надежда на спасение начали просыпаться. Я прибавил ходу, проигрывая разговор с местными крестьянами в голове. Все расскажу, если ничем не помогут, буду проситься к ним пока. Самое главное ночевать не в лесу! Я буду им помогать работать, а они меня будут держать за это в доме и кормить. Может быть, люди неплохие, надеялся я. Изба оказалась мертвая с заколоченными окнами. Как ее открыть, чтобы переночевать!? Я ковырял старые доски ставень подручными палками и бился больно плечом в дверь, все было тщетно.