Все жанры Все авторы
Мать сыра-земля - Борис Пильняк

Мать сыра-земля

Страниц

35

Год

—

"Я был встречен старыми мужиками, подсевшими на скамейке в сквере. Они были одеты в потертые куртки и носили шапки, которые казались скорее памятниками прошлого, чем защитой от холода. Их заморщенные лица выражали усталость, но когда я начал расспрашивать их о нашей матери сырой-земле, они оживились и стали раскрывать свою душу.

Первый мужик, по имени Василий, рассказал мне увлекательную историю о том, как огромные черти, с бородами и рогами, накапывали горы и овраги в несколько мгновений. Такие черти уже не существуют, их рога стали пылью ветром времени. Но тогда, когда архангелы изгнали их из рая, они были главными исполнителями. Василий вспоминал тот момент с ностальгией в глазах, словно хотел вернуться в ту эпоху и пережить ее снова.

Затем подошел старик по имени Николай, с трепещущими руками и улыбкой на лице. Он рассказал мне о той самой земной тяге и сыти, которую великий богатырь Микула смог бы использовать для изменения мира, если бы нашел ее в своих приключениях. Николай верил в силу земли и природы, и его голос звучал уверенно и полон надежды.

Эти разговоры о матери сырой-земле, страхах и чертах, а также о доблестных героях и падших ангелах, стали для меня открытием нового мира, полного тайн и таинственности. Эти мужики и старушки не просто рассказывали истории, они оживили души давно забытых героев и превратили сквер в волшебное место, где даже трава слушала их рассказы.

И так я провел целый день, слушая истории стариков, уставших от жизни, но до сих пор проникнутых энергией живой природы. Они открыли мне глаза на новые горизонты, и я благодарен им за это. Теперь и я стал свидетелем историй о том, как мир меняется под влиянием силы и магии земли."

Читать бесплатно онлайн Мать сыра-земля - Борис Пильняк

Крестьянин сельца Кадом Степан Климков пошел в лес у Ивового Ключа воровать корье, залез на дуб и – сорвался с дерева, повис на сучьях, головою вниз, зацепился за сук оборками от лаптей; у него от прилива крови к голове лопнули оба глаза. Ночью полесчик Егор доставил лесокрада в лесничество, доложил Некульеву, что привел «гражданина самовольного порубщика.» Лесничий Некульев приказал отпустить Степана Климкова. Климков стоял в темноте, руки по швам, босой (оборки перерезал Егор, когда стаскивал Климкова с дуба, и лапти свалились по дороге). Климков покойно сказал:

– Мне бы провожатого, господин товарищ, глаза те вытекли у меня, без остачи.

Некульев наклонился к мужику, увидал дремучую бороду, – то место, где были глаза, уже стянулось в две мертвые щелочки, и из ушей и из носа текла кровь.

Климков, остался ночевать в лесничестве; спать легли в сторожке у Кузи. Кузя, лесник и сказочник, рассказывал сказку про трех попов, про обедни, про умного мужика Илью Иваныча: про его жену Аннушку и пьяницу Ванюшу. Ночь была июньская и лунная. Волга под горой безмолствовала. Ночью приходил старец Игнат из пещеры, за которым бегал пастух Минька, старец определил, что глаз Степану Климкову не вернуть – ни молитвой, ни заговором, – но надо прикладывать подорожник, «чтобы не вытекли мозги.»

…Главный герой этого рассказа о лесе и мужиках (кроме лесничего Антона Ивановича Некульева, кроме кожевенницы Арины-Ирины – Сергеевны Арсеньевой, кроме лета, оврагов, свистов и посвистов) – главный герой волченок, маленький волченок Никита, как назвала его Ирина Сергеевна Арсеньева, эта прекрасная женщина, так нелепо погибшая и мерившая – этим волченком – погибшим за шкуру – столь многое. Он, этот волченок, был куплен за несколько копеек в Тетюшах – подлинных, а не в тетюшиных, с маленькой буквы, на Волге, в Казанской губернии, весной. На пароходной конторке его продавал мальчишка, его никто не покупал, он лежал в корзинке. И его купила Ирина Сергеевна.

Он только-только научился открывать глаза, его шкурка цветом походила на черный листовой табак, от него разило псиной, – она взяла его к себе за пазуху, пригрела у своей груди. Это ей пришло на мысль сравнить цвет его шерсти с табаком, – он маленький, меньше чем котенок, дурманил ее, как табак, прекрасной таинственностью. Мальчишка, продавший волченка, рассказал, что его нашли в лесу на поляне, – мальчишки пошли в лес за птичьими яйцами и набрели на волчий выводок (волчата были еще слепыми), пять волченковых братишек умерли от голода, он один остался жив. – Волченок не мог лакать. Ирина Сергеевна отстала от парохода, достала в Тетюшах – по мандату – соску, такую, какими кормят грудных детей, – и кормила волченка из этой соски, – она шептала волченку, когда кормила его:

– Ешь, глупыш мой, – соси, Никита, – рости!

Она научилась часами – матерински – говорить с волченком. Волченок был дик, он пугался Ирины Сергеевны, он залезал в темные углы, поджимал под себя пушистый свой хвостишко, – и черные его сторожкие глаза сосредоточенным блеском всегда стерегли оттуда, из темноты, каждое движение рук и глаз Ирины Сергеевны, – и когда глаза их встречались, – глаза волченка, не мигающие, становились особенно чужими – смотрели с этой трехугольной головы двумя умными блестящими пуговицами, – но весь треугольник головы, состоящий из острой пасти и черных тоже острых ушей, – был глуп, никак не страшный. И от волченка страшно пахло псиной, все прокисало его духом.

Вам может понравиться: