Череп Саймона

1

Маленькая, размером с крохотную форточку, дверца в стене откинулась вниз, явив своей внутренней стороной потертый готический текст.

В углублении показался он – мумифицированный, с остатками усохшей, коричневато-красноватой кожи, огромными глазницами, зияющими дырами от зубов, оголенными в зловещем оскале истории, одинокий череп на маленьком постаменте; из темной ниши улыбающийся двум собеседникам. Один из которых самодовольно изучал реакцию обескураженного соседа, одновременно всем своим видом вопрошая: «ну… что я вам говорил?!».

– Поразительно! – воскликнул Второй, максимально приблизившись к черепу. – Это невероятно! Голова Саймона Садбери…

– Голова Саймона Садбери. – ответил снисходительно Первый.

– Неужели это Он?!

– Он. – Первый был безапелляционен. Желая еще больше взбудоражить Второго, Первый добавил: – Вот посмотрите, сохранились даже куски плоти на его лице и даже хрящи. Поэтому правильнее называть именно – голова, а не череп. – Последнее прозвучало гордо.

– Но как?! – лицо Второго, непроизвольно приняло выражение ребенка в цирке.

Первый, снисходительно улыбаясь, уже мягче, будто мудрец, единственный распознавший замыслы бытия, ответил:

– Когда голову отделили от туловища (по легенде не без труда), ее сразу же поместили на пику, которую в свою очередь, водрузили на Лондонском мосту. Где голова пробыла какое-то время, радуя горожан, (ведь не каждый день казнят лорда-канцлера) а лето было жаркое в прямом и переносном смысле. И превратилась в мумию.

– Невероятно. Я не верю своим глазам. Можно мне взять голову в руки?

– Нет. Этого делать нельзя. – Первый пытался быть вежливым. – Но я могу рассказать о ней.

– Сделайте милость. – Второй теперь стал ребенком, в магазине игрушек, которому не позволили взять что-нибудь с витрины.

– Я в свое время рассмотрел голову с той, обратной стороны. Изучил, так сказать. Так вот на затылке остались зазубрины, по легенде Саймону Садбери отрубили голову лишь с седьмого раза. – Первый рассказывал об этом с такой милой улыбкой, что у Второго не оставалось повода обижаться на его отказ. – Но перед этим, восставшие крестьяне, захватив Тауэр, схватили Саймона Садбери. Он был настолько непопулярен, что стража беспрепятственно пропустила толпу. Садбери приволокли на Тауэрский холм и обезглавили, а тело сожгли в Кентерберийском соборе (где он был архиепископом). А голову водрузили на пику. Через некоторое время земляки Саймона Садбери заботливо сняли голову с пики. С тех пор она и хранится у нас уже более шести веков.

– Невероятно. – Второй был действительно поражен. Шутка ли – ценнейшая реликвия – голова бывшего лорда-канцлера и одновременно архиепископа Кентерберийского, влиятельнейшего вельможи того времени, водрузившего корону на другую юную голову – короля Ричарда II, но, к сожалению, своему и к радости восставших под предводительством невежественного простолюдина Уота Тайлера, не удержавшего на плечах свою собственную. И в данный момент, эта многовековая голова, прожившая короткую, но яркую жизнь, смотрела на две говорящие головы пустыми мудрыми глазницами из темноты прошлого.

Человек Первый – самодовольный рассказчик это – худощавый шестидесятилетний небольшого роста мужчина, викарий-помощник местного епископа и по совместительству смотритель Собора Садбери. Человек Второй – восторженный ребенок – профессор Историк из Оксфорда, задумавший снять для БиБиСи цикл исторических документальных фильмов.