Иоанновы кони. Стихи

Жанр: Стихи и поэзия

Автор

Страниц

Год

—

Дорогой дружище, представляю тебе абсолютно уникальное произведение - метаисторическую книгу стихов, посвященную великой России. Я постарался передать всю мощь и красоту нашей Родины через каждую мою виршу. Каждый стих, каждая строчка затрагивает самую глубину сердца, вселяя в нас мудрость и побуждая к самостоятельным размышлениям о судьбе нашей Родины. И если мои слова вызовут в тебе такие самые эмоции, если они вдохновят тебя на дальнейшие размышления и действия, то это будет настоящей наградой для меня - Автора этого произведения. Так что, мой друг, открывай книгу и окунись в волшебный мир стихотворной России. С признательностью и искренним восхищением, Владимир Пещера. Наслаждайся моими словами, которые они сделали специально для тебя.

Читать бесплатно онлайн Иоанновы кони. Стихи - Владимир Пещера

ISBN 978-5-0050-4065-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Иоанновы кони

Кто же это затеял? —

всё вкось идёт,

вкривь, —

искалечены звёзды,

кресты вверх ногами, —

Иоанновы кони,

заслышав призыв,

нервно тянут поводья,

гордясь седоками.

На бескрайних

заброшенных

отчих полях

никого,

никого не останется

вскоре, —

сам себе говорю,

что те всадники – прах, —

не такое уж страшное

русскому горе.

Господь нам улыбается с небес…

Господь нам улыбается с небес

и мы с тобой в раю, как будто,

мы тоже тихо улыбаемся кому-то, —

похоже, кто-то взял да и воскрес. —

Господь нам улыбается с небес.

Господь нам улыбается с небес, —

слетаются счастливые минуты,

стихают языки душевной смуты

и замирает шумный мелкий бес. —

Господь нам улыбается с небес.

Господь нам улыбается с небес —

и жертв не надо и даров искусных,

и восхвалений буквенных и устных,

и показушных сказочных чудес —

Господь нам улыбается с небес!

Свет в окошке

Ни слова больше о берёзках,

чтоб… не ускорить их конец! —

вновь развели легко и просто,

не разобраться, кто ж подлец.

Патриотизм – похлёбка кошке,

когда о русских в нём «ни-ни»…

Зачем такой мне свет в окошке

с особым блеском в наши дни?

Сила

Ты явишь полуденным светом,

луною мерцаешь в ночи,

зарёй поднимаешься где-то

над сонмами спящих лощин,

идёшь над простором усталым,

касаясь пологих вершин,

скрывая великое в малом

среди среднерусских равнин.

Я слышу тебя в птичьем пенье

и в треске степного костра,

и в шорохе тайном видений,

и в сполохах чуткого сна. —

О! Ты – животворная сила,

в ком вся бессловесная тварь

и люди – живые могилы

иль крады не справленной гарь;

богам и царям ты не внемлешь,

кругами обходишь стеня,

целуешь родную мне землю,

по имени кличешь меня.

Не видать…

Не видать на небе клина

из крикливых журавлей…

Ба! – Знакомая картина! —

Спит унылая равнина,

как и те, кто жил на ней.

Смертный сон пьянее воли,

шьёт крестом да по земле,

всё в оградках свежих поле —

в этот свет несут в подоле,

в мир иной, всяк, на крыле.

Мертвецы терзают небыль,

как живые треплют быль,

и дрожит от ветра стебель,

от того, что он бесхлебен

или просто, что ковыль.

И зовёт тихонько голос, —

Чей? Откуда? Не понять…

И белеет русый волос,

как в снегу упрямый колос,

что забыли прежде сжать.

Не видать на небе клина

из прощальных журавлей,

только тучек паутина,

а под ней лежит равнина…

Кто продолжит жить на ней?

Бредущая

Ещё жива моя Россия, —

сучит ногой в земной пыли, —

ей жгут лицо ветра косые,

и громы бьют из-за горы,

косноязычный щебет птичий

собраться с духом не даёт,

она с животным безразличием

глядит устало в небосвод,

бредёт, как будто на заклание,

предав богов, продав и крест,

и уповает на предание,

что путь укажет божий перст.

Этой осенью

Повалился на землю я колосом,

с цветом нивы овсяной волосом,

загляделся на луг неба с просинью

поздней осенью, чудной осенью.

К полю жаться спиною не холодно, —

я ещё живой с чувством голода

ко всему, что само в душу просится

дивной осенью, доброй осенью.

Так свежо, так легко мне мечтается,

чувства светлые кружатся стаями,

а нечистые тучкой уносятся

в дали дальние ласковой осенью.

Я лежу, – лишь хорошее помнится, —

проскакала годов моих конница,

показалась подковкой та сосенка, —

что за счастье идёт этой осенью?

Если честно

Да,

мы жили,

как в конюшнях,

где барак, и так и сяк, – барак,

верили наивно, простодушно,

Продолжить чтение

Вам может понравиться: