Песни Великой пустыни

Жара… Невыносимая жара… Она осязаема. Она обволакивает, душит, вытягивает все жизненные силы. Она связывает и лишает возможности двигаться надёжнее любых цепей. Хотя цепи тоже есть – такие же обжигающе горячие. Их снимут только через неделю пути, когда бежать станет некуда. Да и сил на побег и сопротивление уже совсем не останется…

Бесконечный день за бесконечным днём длинный караван шёл через Великую пустыню Нузара. Укрытая тканью раскалённая клетка мерно качалась из стороны в сторону в такт неспешным шагам несущего её на себе верблюда. Рыжий пленник лежал на грубом полу этой тесной жаркой тюрьмы в бредовом забытьи. Ему, конечно, не давали умереть, но и оставлять опасному бунтарю хоть какие-то силы на дерзкие выходки никто не собирался.

Предрассветные сумерки лишь недавно сменили ночную тьму. Молодой дозорный, с вечера сидевший на смотровой площадке высокой башни богатейшего караван-сарая на побережье, потянулся, потёр слипающиеся глаза и опять уставился на море. Вдруг его внимание привлёк чуть слышный пушечный выстрел. Парень вскочил и пристально вгляделся в полутёмную даль. Есть! Боясь получить вместо обещанной золотой монеты десяток плетей за промедление, дозорный тут же перегнулся через парапет и что было сил проорал:

– «Заря» входит в гавань, хозяин! Скоро будет в порту

Бехмут Рахт, самый известный караванщик Нузара, как только услышал это известие, стремительно собрался, выбежал во двор, вскочил на коня и погнал его за ворота. Солнце ещё не показалось над плоскими крышами окрестных домов. Улицы небольшого приморского городка были пусты.

Не сомкнувший глаз за эту бесконечную ночь Бехмут во весь опор проскакал через сонную и непривычно тихую базарную площадь, затем направил коня к заставе. Стражники только-только открыли тяжёлые кованые ворота. Караванщик промчался мимо них, не останавливаясь. Воины успели лишь приветственно стукнуть копьями о землю. Вот уже и порт. На причале тоже было безлюдно. Бехмут осадил взмыленного коня, привстал в стременах и осмотрелся.

«Никого нет! Отлично! Пусть себе спят! Не хватало ещё, чтобы главы других торговых кругов начали путаться у меня под ногами. Я должен первым увидеть то, что привёз Тозаль! Он, конечно, называет себя моим другом, но когда дело касается таких денег и милости владыки… Тут никому нельзя доверять».

Тем временем к причалу подошёл большой парусный корабль. Пока тот швартовался, караванщик спешился и быстрым широким шагом направился к смотрителю порта. Вскоре Бехмут опять стоял на пристани, уже в сопровождении двоих широкоплечих стражников при полном вооружении. Один из них держал в руках явно не лёгкий кожаный мешок. Наконец-то с корабля на берег перекинули сходни. Караванщик, не дожидаясь никаких приглашений, стремительно поднялся на борт, где его уже встречал сам капитан.

Бехмут узнал о Тозале больше десяти лет назад. Тогда этот уже немолодой, но ещё никому не известный джерзегский головорез лишь недавно собрал свою шайку, чтобы попытать счастья в охоте за живым товаром на море. На трёх видавших виды галерах Тозаль обшаривал побережье в надежде добыть хоть что-то стоящее. И смог-таки ухватить удачу за хвост! Новоявленные пираты наткнулись на потерпевший крушение торговый корабль. Тозалю достался не только богатый груз тканей, но и несколько выживших. Почти всю добычу разбойники тут же сбыли в ближайшем порту, но вот проститься с одним из пленных капитан не спешил. Это был необычной внешности чужеземец: маленький и щуплый как ребёнок, он оказался взрослым воином и сражался за свою свободу как дикий голодный зверь за добычу. Когда навалившимся скопом пиратам всё-таки удалось связать его, Тозаль очень крепко задумался, кому же продать такое невиданное чудо, чтобы не продешевить.