Больше, чем офис

Предисловие от автора.

Офисная работа – это не асфальт ломом долбить в тридцатиградусную жару и не тяжести неподъёмные ворочать, в плане физической нагрузки здесь всё обстоит гораздо проще и легче. Однако, присутствуют нюансы иного рода. Порой, наслушавшись за день сотню оглушительных жалоб от задыхающихся праведным гневом клиентов, неизбежно посещает крамольная мысль, а не послать ли к чёртовой матери все эти кондиционерные условия, вместе с собственной опостылевшей дежурной улыбкой? Поменять бетонно-пластиковый уют на безмолвие орудий труда, пропитанных потом и кровью содранных мозолей? Я побывал по обе стороны баррикад и скажу откровенно, и там, и там недостатков хватает. Имеется лишь один неоспоримый плюс – выходные! В современном мире, риторичность вопросов: «Кто виноват?» и «Что делать?», меркнет на фоне монументальности актуального ныне: «Как дожить до выходных?». Как не умирать каждый вечер воскресенья, чувствую всеми фибрами души приближающий апокалипсис первого дня новой рабочей недели? Как сделать, чтобы пятничное настроение – сладостное предвкушение отдыха, длилось с понедельника по четверг? Чтобы данный период времени проходил в приподнятой, светлой и радостной атмосфере, как и полагается в канун праздника. И пока величайшие умы психологии и философии бьются над решением проблемы, предлагаю ознакомится с тем, как я сам выживал в подобной ситуации. Вряд ли я могу посвятить свой труд офисным представителям жилищно-коммунальных хозяйств, персоналам отделений почтовой связи, соцзащиты и остальным ребятам, героически трудящимся в консультативно-документо-оборотной сфере по обслуживанию потребителей. Но благодаря им, состоялся сей спектакль абсурда, не претендующий на лавры Ионеско или Беккета, да и вообще никто не смог бы сравниться с глубиной контекста данного произведения, но безусловно имеющий право на существование.

В качестве предуведомления.

Размышления ни о чём – не могут иметь определенной тематической области, потому как с презрением игнорируют любые границы. Алогичность беседы, не претендуя на зачатки смысла, носит терапевтический характер и служит исключительно в эскапистских целях.

Пролог.

В половине пятого вечера, оглохнув от навязчивых клиентов, ослепнув на оба глаза от передозировки компьютерного излучения, неоднократно проклянув все существующие миры чисел (и даже тот, куда однажды занесло Маленького Принца), подавив в себе желание сжечь архив – после всего этого веселья, в голове, в указанное выше время, раздается громкий тяжёлый звук. Этот звук может означать только то, что безумие, незаметно подкравшись, как следует шандарахнуло по рассудку, отправив его в затяжной нокдаун. Итак, в левом углу ринга, в агонии корчится представитель старшего поколения, успевший устать от собственного брюзжания и поэтому, относящийся к себе с самоиронией – Прохор Амбросович. В правом – страдает его юный коллега Иволгин, идеальный образец необузданности собственного мысленного потока, увлекающийся просмотром видеороликов про животных. Оба – ярко выраженные представители среднестатистического класса, именуемое в современном народе, как офисный планктон, лишившись благоразумия, сходят с ума. Безумие Иволгина и Прохора Амбросовича четко прослеживается в их беседах. Хотя, это с трудом можно называть беседами. Скорее – чушь, причем полная. Что поделать, чушь всегда с презрением относилась к каким-либо диетам. Но с другой стороны, лучше придаваться словесной бредятине, чем в мгновении ока превратиться в Адама, в плане одежки, и с криком: «А вот на!» и манерным жестом, уточняющим, на чем именно вы вертели свою работу, выброситься в окно. А если все же задумаете такое, то предварительно откройте окно. Вам то потом уже все равно будет, а вот организация претерпит незапланированные расходы, в связи с покупкой новых стекол.