Иностранные боевики-террористы. Иногда они возвращаются

В теории катастроф в теории управления точкой возврата именуют максимальное временное или дистанционное удаление человека от места управления для гарантированной возможности вернуться. Такие точки возврата возникли в результате войны с самыми различными группами боевиков-джихадистов на Ближнем Востоке (в основном речь идет о террористах, воевавших в рядах ИГИЛ[1] (ИГ) – ДАИШ – Халифата, по тексту эти понятия употребляются как равнозначные, – авт.).

С одной стороны, США, Россия, европейские государства, командующие иракской армией, лидеры боевых отрядов курдов заявили в марте 2019 года о разгроме джихадистов и «Халифата» в целом (под властью которого на пике его успеха оказались примерно восемь миллионов жителей Ирака и Сирии, 30 процентов территории этих стран). С другой, многие политики и аналитики не спешат праздновать победу.

На прошедшей в феврале 2019 года Мюнхенской конференции по безопасности глава британской разведки МИ-6 Алекс Янгер сказал: «Военный разгром «Халифата» не означает, что мы отвели угрозу со стороны террористов. Мы наблюдаем, как он видоизменяется и расползается по Сирии и вовне ее».

Министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен там же, на Мюнхенской конференции, рассказала, что ИГ уходит глубоко в подполье и налаживает связи с другими террористическими группировками.

Европа вообще в стрессе. Боится возвращения джихадистов с Ближнего Востока. В конце февраля 2019 года шведская газета «Svenska Dagbladet» опубликовала интервью с доцентом Карлштадского университета Тобиасом Хюбинеттом, который сравнил возвращающихся боевиков-исламистов со шведскими эсэсовцами, которые возвращались после Второй мировой войны.

Тогда примерно 200 шведов ушли добровольцами в СС воевать за гитлеровскую Германию. Когда война закончилась, в стране разгорелся тот же спор: помочь эсэсовцам вернуться на родину или предать их суду?

«Вернуться в прошлое непросто. Европа лежала в руинах, примерно как сейчас Ближний Восток. Эсэсовцам тогда было примерно столько же, сколько нынешним игиловцам, то есть лет по двадцать. У них немало общего», – рассуждает Тобиас Хюбинетт.

Большая часть игиловцев, вероятнее всего, смогут избежать наказания – точно так же, как это случилось с эсэсовцами, участвовавшими в Холокосте.

Некоторые шведские добровольцы-нацисты погибли на фронте, частью сбежали в другие страны. Но те, кто решил вернуться домой, не встретили никакого сопротивления, рассказывает Тобиас Хюбинетт.

Последние вернулись в самом конце 1940-х. Шведское правительство и министерство иностранных дел им даже помогали, ведь они шведские подданные. Поэтому перед судом предстали считанные единицы. Со шведскими джихадистами будет точно так же. Большинство преступников останутся безнаказанными, как это было с теми, кто уничтожал евреев.

Тобиас Хюбинетт подчеркивает еще одно сходство между эсэсовцами и игиловцами: и у тех, и у других были дети. «Многие эсэсовцы женились на нешведках и вернулись уже с детьми. Игиловцы тоже завели детей с иностранками. Здесь тоже есть некая параллель. Напрашивается тот же вопрос: как же поступить с их женами и детьми?» – размышляет Хюбинетт.

Хюбинетт считает, что Европа обязана была извлечь урок из Второй мировой, однако государства так и не нашли в себе сил разобраться с собственными военными преступниками. «За прошлые ошибки приходится расплачиваться сегодня. А то выходит, что все вдруг проснулись и забегали, и нам попросту не на что опереться», – заключает Хюбинетт