Все жанры Все авторы
Миграция - Олег Овчинников

Миграция

Страниц

10

Год

—

«Группа непривлекательных личностей продвигалась вдоль неотсыпанной тропинки, играя оттенками заката на горизонте. Беспокойство неба наступило на паузу, и ничто в природе уже не привлекало их внимание… Иногда, когда кто-то из них ослабевал и падал на землю, остальные встаивали в ожидании. Если после достаточного времени, обычно не превышающего четверти часа, падец так и оставался на полу, то остальные прекращали ожидание и продолжали свой путь…»

Заполнившие дорогу уродцы ходили по изуродованным физическим обликом, однако их внутренние миры были наполнены неповторимыми искрами творчества и уникальности. Сквозь солнечные лучи, окрашивающие окружающую природу в роскошные золотистые тона, они продвигались, словно создавая свой собственный мир, с лицами, переплетающимися с тропинкой.

Их существование было сосредоточено на едином цели - двигаться вперед, итерационно рискуя в коллизии с жизненными препятствиями. Если один из них оказывался выбитым из ритма, падая на землю, остальные останавливались, подавая ему поддержку своей присутствием.

Но время поначалу снисходительно откликалось на их несовершенства, дающие понять о неуверенности тела. Подобно художникам, исследователям и мечтателям, прерывистые моменты замирания создавали атмосферу ожидания, чего-то знакового, чего-то уникального, что способно перекинуть мост, ведущий к исцелению.

Они не оставляли своего товарища в одиночестве. Сотканные связью сопричастности, они делились оттенками своих историй, промежуточными остановками, пощечинами осознания и открытиями. Неизвестно от чего падение было результатом: физической слабости, утомления или переживаний, но они знали беззаветную ответственность услышать своего соратника и помочь ему снова встать.

Каждое ожидание было исполнено тоской, но в то же время наполнено надеждой и верой в возможность продолжения пути вместе. Вся их печаль, своеобразная меланхоличность и прелесть сияла в этой сопричастности, в этом легком ожидании, что можно одновременно быть упорными и терпеливо поддерживать каждого, кто нуждается в поддержке.

Сотворенная рядом с ними энергия излепила каждого из них из особых, неповторимых кусочков созданных со знанием общей цели. Каждый член их процессии знал и признавал, что их путешествие уникально для них, но пропорционально связано с уникальностью каждого другого, и каждый из них продолжал двигаться вперед на этом пути, рождая новые искры надежды и красоты на несовершенной дороге, окруженной золотистыми лучами заходящего солнца.

Читать бесплатно онлайн Миграция - Олег Овчинников

Уродцы шли по незаасфальтированной дороге, чуть колыхаясь в лучах заходящего солнца. Ничто в природе уже не волновало их…

Временами, когда кто-нибудь их них падал на землю, обессиленный, вся процессия останавливалась, ожидая. Если по прошествии разумного времени, обычно не больше четверти часа, упавший не поднимался, ожидание заканчивалось, уродцы отправлялись дальше. Потеря одного уродца никак не отражалась на отряде. Отряд мог пережить еще множество таких потерь…

Никто ни разу не пытался помочь упавшему товарищу.

Должен ли я добавить, что шествие их проходило в полном молчании?


Дорога привела их к лесу и резко оборвалась. Ни проселочной дороги, ни даже узкой тропки. Деревья толщиной с человека равномерно заполняли все пространство впереди, препятствуя проходу.

Несколько уродцев, шедших впереди, подойдя к самым деревьям, ненадолго остановились, затем медленно повернулись на 180 градусов и пошли назад. Разочарование читалось на их лицах, в сутулости их спин. Отряд молча расступился, пропуская уходящих. Не было попыток удержать их.

Ибо никто не сомневался в их возвращении.

Уродцы всегда возвращались. Все-таки, вместе им было легче идти. Правда, некоторые осознавали это не раньше, чем доходили в одиночку до Края Мира.


Как раз для подобной ситуации в отряде был выделен один человек. Это не значит, что он мог справляться с этой работой лучше других. Правильней было бы сказать, что любой из отряда сделал бы это не хуже. Но и не лучше…

Одно из немногих достоинств уродцев – их взаимозаменяемость.

Просто он был выделен для этой цели.

Движением средней ловкости он вытащил из своего рюкзака топор.

Он не стал плевать себе на руки, прежде чем взяться за топор. Не стал проверять остроту лезвия, слегка проводя по нему пальцем. В общем, не сделал ни одного ритуального действия, которым опытный лесоруб начинает свою работу. Он просто пошире расставил ноги и начал рубить ближайшее дерево.

Делал он это не совсем обычным способом. Ни классического замаха над левым плечом, ни резкого удара на завершающем этапе движения по дуге. Он держал топор чуть впереди себя, горизонтально, лезвием вперед. И совершал им не рубящие, но, скорее, зачерпывающие движения.

Однако движения эти оказались на удивление действенными. Уродец вгрызался в гущу леса с поразительной скоростью. Остальные уродцы продолжали идти вслед за ним по свежепрорубленной просеке. Они практически не замедлили своего шага.

Так, в авангарде отряда, он и прошел весь лес насквозь, оставляя за собой след из поверженных деревьев и опровергая приличествующую случаю пословицу. Ни одной щепки не отлетело за время его работы…


Такая же незаасфальтированная дорога ждала их по ту сторону. Лес, пересекающий ее, казался досадным недоразумением, ошибкой, допущенной создателями этого мира.

Идти по дороге было много легче. Может быть, кто-то думает, что еще легче было бы вообще никуда не идти. Но, как правило, это плохо заканчивалось.

Хотя никто из уродцев по своей воле не останавливался. Они знали, что в их непрерывном движении есть смысл. Не знали, какой, но знали, что он есть. И поэтому они шли, не останавливаясь, с того самого момента, когда Ворота, висящие в небе, отворились и выпустили их на поверхность этого мира.


Их было еще слишком много, чтобы начать различать их друг от друга. Не столько, конечно сколько было в начале пути, но все-таки слишком много для идентификации. Однако один из них уже получил имя. Имя было странным – Глазастик. Странность заключалась в том, что внешне уродец практически не отличался от своих собратьев. Глаза его были не больше и не меньше, чем у других. Да если бы такое отличие и имело место, кто бы смог его заметить? Ведь уродцы не предназначены для тщательного разглядывания. На них можно лишь бросить беглый взгляд и стыдливо отвернуться.

Вам может понравиться: