Доверяю жить

Время: ноль.

Табличка выглядела несуразно на срубленной из аккуратного кругляка избушке. Справедливости ради, несуразно здесь смотрелась уже сама избушка! Старый дачный посёлок, с трудом уцелевший от расширявшихся соседних райцентров. Где-то сохранились миниатюрные ветхие дачки – поблёскивали с утра мелкими стеклышками террасок в шелушавых переплетах. Но обступали уже повсеместно размашистые современные строения, изумлявшие технологическим совершенством и угадывающейся не менее размашистой ценой.

Избушка же, вольно или нет, выбивала деревенский мотив, а деревень здесь не знали отродясь. Казалось, дачи существовали всегда! Первый человек, появившийся в здешних благословенных краях, звался «дачник». В меру разумный, в меру расслабленный, вернее бесконечно стремящийся к вожделенному расслабленному состоянию, одолеваемый между тем непрерывными заботами, которые одновременно и приближали желанную цель, но и становились ежедневными препятствиями на пути к ней.

Вывеска, в этой атмосфере, только довершала вызов, брошенный местным обитателям. Вторжение суетного делового интереса в уютный мирок, утопающий в неге. Впрочем, коммерческий успех предприятия местных обитателей интересовал, судя по всему, мало. Беспокойств рубленый офис не доставлял. Посетители заезжали нечасто.

Человек, вышедший из авто, снял массивные темные очки и с полминуты изучал вывеску. Высокий, плотного телосложения, с застывшей маской суровой спокойной силы на немолодом лице. Глубокие залысины, короткая стрижка – вровень с такой же щетиной – почти вся седая – пара чернеющих островков напоминали об исходном оттенке.

По одежде его можно было бы принять за обитателя одной из облупившихся террасок. Однако, автомобиль величавой осанкой и глухой непроницаемостью стёкол утверждал принадлежность обладателя к иному сословию.

Он сунул очки в нагрудный карман светлой льняной сорочки и потянул на себя входную дверь. Однако, прежде, чем войти, он обернулся. Никто не увидел этого машинального движения, не встретился с быстрым и внимательным взглядом. Во всяком случае, ничто не нарушило звенящей тишины солнечного субботнего утра. И никто не нарушил.

– Добрый день, проходите пожалуйста! – Прозвучало из-за стойки дежурно, но вполне приветливо.

– Вот это да! – Гость, казалось, искренне удивлен. – Не ожидал! – Он театрально развёл руки в стороны и широко улыбнулся. Хоть и могло показаться, что зубы его при этом лязгнули.

– Моё имя Лариса, я – администратор. – Девушка изобразила смущение, выбившаяся светлая прядь пружинкой зацепилась за пушистые ресницы и коснулась ямочки на щеке. Наверное, всё-таки что-то щемящее посетитель в ту секунду испытал. Не мог ведь он остаться таким же собранным и невозмутимым, даже осознавая, что влажный блеск в глазах, смущённая улыбка, да вся эта свежесть не говорит о личном отношении – в конце концов, красотой можно просто любоваться, не претендуя и не ожидая перехода права собственности. Если Лариса и смутилась на самом деле, то не слишком. Возможно, выучка, а, быть может, она просто внимательно смотрела незнакомцу в глаза, взгляд которых не изменился, а остался цепким и изучающим.

– Как я могу к вам обращаться? – Лариса опередила посетителя, уже собиравшегося что-то спросить.