Большой день Павки Полумесяцева

, когда просыпаюсь, открываю один глаз. Посмотрю – солнышко в комнате. Тогда и другой глаз открываю.

И сегодня так проснулся – сначала одним глазом, потом другим.

Мой брат – Костя одеялом накрылся, чтобы ему солнышко глаза не щекотало. Он очень щекотки боится. Я ему один раз, когда он спал, в носу перышком от подушки пощекотал. Костя тогда так чихал, что я думал, у него голова оторвётся.

Смотрел я, смотрел, как мой брат спит. Скучно мне стало. Подошёл я к Косте. Одеяло чуть‑чуть отодвинул.

И как крикну ему в ухо! Костя сразу так и сел в кровати. Глазами захлопал. А когда меня увидел – кинулся ко мне. Я закричал. В комнату вбежали бабушка, мама и папа.

– Что случилось? – спросили они хором.

– Меня Павка во сне пугает! – сказал Костя.

– Вот и неправда! Я его не пугал. Я разбудить хотел. Потому что день хороший, а он спит.

– Ну, день начался! – сказали бабушка, папа и мама.

Сели мы завтракать. Я ел и потихоньку ногой под столом качал. И нечаянно задел Костину ногу. Костя посмотрел на меня, но ничего не сказал. Тогда я его нарочно задел, посильнее. Он опять ничего не сказал. Тогда я изо всех сил хотел его задеть. Но Костиной ноги под столом не было. И я упал со стула.

Бабушка сразу заохала:

– Ох, Пашутка! Ох, маленький! Ушибся!

Мама строго посмотрела и сказала:

– Павлик! Не стыдно?

Папа на меня посмотрел, потом на часы и сказал:

– Большой парень! А никак без приключений не можешь!

«При‑ключений»… Интересно, что это значит – «при‑ключ‑ений»? «Ключ» я знаю. И что такое «включать» – знаю. И «выключать». Я сам телевизор уже выключал. А что такое – «при‑ключений»?

Папа с мамой ушли на работу. А я всё думал, что такое «при‑клю‑чений?»

Костя достал краски и альбом. Он в лагере научился рисовать. И теперь всё время рисует, рисует, рисует. Машины, тарелки, книжки. И меня. Только я никак у него не рисуюсь. Потому что не могу сидеть на одном месте.

Стал однажды Костя на белой‑белой бумаге рисовать. Нарисовал он зелёный лес. Синюю речку. Дом. А над домом красный флаг. Красиво получилось. Только чего‑то не хватало.

Смотрел я, смотрел на его картину, думал, думал. И догадался: солнышка на рисунке нет. Какая картина без солнышка? Хотел я сказать Косте про солнышко. Но он пошёл сменить воду в банке. Я схватил его кисточку, обмакнул в жёлтую краску и нарисовал на синем небе большое жёлтое солнце. Только оно у меня почему‑то зелёное получилось.

Не стал я ждать, когда придёт Костя. Побежал на кухню. Только я за бабушку спрятался. Костя прибежал с альбомом:

– Ты что, – кричит, – наделал?! Зачем ты мне картину испортил?

– Я не портил! – сказал я. – Даже совсем наоборот, хотел её лучше сделать!

– А кто тебя просил?

– Никто! – сказал я. – Сам!

– И где ты зелёное солнце видел?

– Видел!

– Где? Когда?

– Утром! Когда ты спал. Я тебя ещё разбудить хотел. Показать зелёное солнце!

– Ну что ты к Пашутке пристал? – сказала бабушка Косте. – Он же ещё маленький!

– Никакой Павка не маленький! – сказал Костя. – Ему уже пятый год.

– И это много? – спросила бабушка.

– Конечно, много! – ответил Костя.

Просчитал я: один, два, три, четыре, пять… Все пальцы на руке загнулись! И я подумал, что Костя говорит правду – пятый год – это много.

И тут я его спросил:

– Костя! А что такое «пере‑клю‑чений»?

Костя думал‑думал. Долго думал. Потом подошёл к телевизору и показал ручку.