Шесть дней до света

Самая страшная для меня сказка – не из книжки. Она случилась на выездной школе. Давно, когда мы только начинали, больше десяти лет назад. Двадцать пять детей, семь преподавателей, лето, палатки на берегу реки. Я – руководитель этой всей радости. Читаю детям в основном физику, но по вечерам у костра, куда без этого, говорим и о психологии.

Девочка Катя, пятнадцать лет. Умная, красивая, с открытой улыбкой. После одной из таких бесед подходит и просит поговорить наедине. Окей, так часто бывает. Садимся на бревно в стороне от лагеря.

– Алексей Петрович, – говорит она человеческим, ровным голосом, – у меня проблема. Только давайте вы никому не расскажете?

Обещаю конфиденциальность. Кивает.

– У меня в жизни всё хорошо, – продолжает она спокойно. – Любящая семья, прекрасная собака, в школе нормально. Я красивая, и я это знаю. И здесь, у вас, замечательно. Лето, речка, костер, замечательные ребята и преподы… преподаватели, извините.

– Осталась одна мелкая проблема, – и на ее лице та же легкая улыбка. – Я уже полгода хочу, чтобы всё это закончилось. Ну вы понимаете, вообще всё. И, если честно, я ехала сюда с чёткой мыслью – это идеальное место, чтобы всё закончить.

И дальше – сухие, выверенные технические подробности. Название лекарства из медпункта, его действие на организм с низким давлением, «я просто усну и не проснусь», план проникновения ночью. Ни тени пафоса, только холодный, отточенный план.

– Так вот у меня к вам просьба, – улыбка мгновенно исчезает. – Давайте вы со мной сделаете… что угодно, что-нибудь, чтобы я так не поступила. Я понимаю, что любые обещания – ерунда, я их нарушу. Я не знаю, почему так. Но пока я себя контролирую, сделайте что-нибудь со мной, пожалуйста.

Вечер. Лето. Лес. И вот так вот.

Воскресенье. День первый

Мир вокруг не изменился. Пахло дымом от костра и речной водой, слышался смех ребят, доносящийся с кухни. Но для меня всё это на мгновение превратилось в картонный задник, на фоне которого происходит что-то нереальное. Внутри всё сжалось в ледяной ком.

«Сделайте со мной что-нибудь».

Она не просила совета. Не жаловалась на жизнь. Она, умная и собранная, поставила передо мной задачу, как инженер – сформулировала проблему и запросила решение. И дала чёткие технические условия: слова и обещания – не работают.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Руководитель, педагог, взрослый дядька – а у меня в руках ноль. Только интуиция и дикий, животный страх совершить ошибку.

– Хорошо, – сказал я, и мой голос прозвучал удивительно спокойно, будто кто-то это сказал за меня. – Спасибо, что поделилась. Это очень смелый поступок.

Я сделал паузу, выигрывая секунды, чтобы мозг заработал.

– Давай договоримся вот как. Первое: пока мы здесь, в этой школе, ты не ходишь в медпункт. Ни днем, ни ночью. Ни под каким предлогом. Это правило. Как «не суй пальцы в розетку». Договорились?

Она кивнула, все с той же лёгкой улыбкой, будто говорила: «Ну, ладно, правило так правило, не беда».

– Второе. Ты сказала – «сделайте что-нибудь». Я буду делать. Ты не обязана понимать логику. Ты не обязана сразу чувствовать результат. Но ты должна соглашаться. Потому что ты меня попросила. Договорились?

– Да, – тихо ответила она.

– Отлично. Начинаем прямо сейчас. Пошли.

Я встал и пошел, не оглядываясь, но кожей спины чувствуя, что она следует за мной. Мы шли мимо палаток, мимо ребят, которые звали нас ужинать. Я бодро отвечал, что скоро придём, и вёл ее прочь от лагеря, к темнеющему лесу.