Божественной тропой

ГЛАВА 1. ПОКА ГОТОВИТСЯ ТРОПА

– Один глаз фиолетовый, второй голубой! – обрадовано говорит чей–то на удивление мягкий голос над головой, и это становится первым воспоминанием моего счастливого и безоблачного детства.

Я не знала, как попала к двум удивительным людям, ставшим моей семьей – папа Бундо и мама Кюрюко никогда не скрывали того факта, что я у них приемная – но, не переставая, каждый день благодарила светлого бога Ёёши за то, что устроил эту судьбоносную встречу. И пусть подробностями со мной делиться не спешили даже к совершеннолетию, основные моменты я все же узнала.

Раньше Кюрюко служила у папы Бундо подавальщицей. Заведение его, «Дом у дороги», было не таким ухоженным и посещаемым, каким сейчас стал «Ветер в поле» – дом, обернувшийся для меня приютом и местом постоянного пребывания. Напротив, предыдущая таверна отца служила, скорее, забегаловкой для тех, кто совсем устал после путешествия и был не против отдохнуть часок–другой в комнатах второго этажа с одной из девушек, разносивших напитки и еду. Наверное, непосвященный человек воспринял бы этот факт с брезгливостью, не знай он, что мой папа – высший инкуб с запечатанным даром, а его девочки – знакомые и любимые суккубы. Даря постояльцам любовь, ласку и приятные сны до самого утра, они, таким образом, кормились, и ничего зазорного для демонов их вида в этом способе не было. Конечно, я жутко краснела, пока толком не понимала, кто вообще такие суккубы, инкубы и даже тот маленький мальчик Кокки, с которым я проиграла все детство, на проверку оказавшийся ни много ни мало дорроном – хранителем места, которое папа Бундо назвал своим новым домом. Это потом, много позже, когда за мое образование взялись всерьез, я стала понимать, что к чему в Рассветном Крае.

Когда великий бог Ёёши очнулся от забвения и тьмы, он не обнаружил вокруг себя ничего, кроме хаоса и разрухи. Опечалившись, впал он в состояние сна наяву, отчаянно пытаясь найти выход из тюрьмы, в которой оказался. Ничего не помогало великому богу, свет его гас в непроглядной тьме, а благие побуждения вызывали лишь насмешки хаоса. И тогда разозлился бог. И яростью своей развеял волшебные прутья заточения. И нырнул в первый попавшийся водоворот. И стал первым богом, спустившимся в мир Рассветного Края.

Оглядевшись, не заметил бог ничего нового: та же разруха вокруг, та же темнота и безнадега. Уходить собрался бог, но вдруг ощутил под ногами твердую землю, на которую ступил. Послышался богу в темноте чей–то жалобный крик, и пошел бог на этот крик и обнаружил вскоре заплутавшего в лесных дебрях ребенка. Чтобы не испугать его, принял бог человеческое обличье и спросил, что случилось с мальчиком. И помог бедному найти дорогу домой.

Привел мальчик бога в родное поселение, и оказалось, что люди, живущие там, страдают от темноты и холода и никуда не выходят в одиночку. Один лишь Омэй, поссорившись с сестрой и понадеявшись на собственные силы, ушел в лес без сопровождения, где и нашел его великий бог. Сестра, увидев младшего брата, залилась слезами радости и упала в ноги Ёёши, благодаря его и целуя кончики его пальцев в походных сандалиях. Красива была девушка, приглянулась она Ёёши, но не решился бог признаться ей, зато попросил в обмен на свою помощь пожить некоторое время вместе с ней и Омэем, объяснив это тем, что и сам заплутал и теперь не знает, как найти дорогу домой. Приняли жители бога с распростертыми объятиями, и продолжилась жизнь в людском поселении, как ни в чем не бывало.