Пропавшие

Тьма знает то, что свет забыл

Riders on the storm

Riders on the storm

Into this house we're born

Into this world we're thrown

Like a dog without a bone, an actor out on loan

Riders on the storm…

Громко заигравшая песня выдернула Милу из сна. Не открывая глаз, она потянулась к тумбочке и отключила будильник на телефоне.

Как же хорошо, когда не надо рано вставать на работу! Особенно это радует после ночных посиделок!

Ардо перевернулась на другой бок, подтянула одеяло повыше, счастливо вздохнула… И замерла, почувствовав аромат мужского одеколона. Сон как рукой сняло. Мила открыла глаза и растерянно заморгала, смотря на мужскую спину. Лунного света, разбавляющего темноту зимнего утра, оказалось достаточно, чтобы эту самую спину рассмотреть.

Мила осторожно села в кровати, не сводя глаз с множества тонких линий, складывающихся в татуировку. Линии закручивались спиралью, переходили на затылок и скрывались в коротких волосах.

Вопрос, кто лежит рядом с ней, отпал сам собой. Но появился другой: что мужчина здесь делает?

Прикрыв глаза, девушка попыталась вспомнить вчерашний день.

Они с Давидом прилетели в Москву. В аэропорту их встретил Евгений Валерьевич и отвез Милу домой. Порыдав и виня себя в смерти полицейского, Ардо окунулась в домашние дела. А вечером, когда она решила принять ванну, пришел Давид с китайской едой и бутылкой вина.

Они расположились на кухне. Ели и болтали. Правда, вино пила только Мила, Давид лишь сделал несколько глотков. А потом он ушел.

Вроде бы ушел.

Ардо тряхнула головой. Нет, точно ушел, она помнила, как закрыла за ним дверь на замок.

Но почему же теперь он лежит в ее постели?

Мила обвела взглядом обнаженную спину мужчины, его черные джинсы, босые ступни. Аккуратно, чтобы не потревожить Давида, встала с кровати и бесшумно покинула комнату. Прикрыв дверь, прошла в ванную.

Сняла пижаму, забралась в ванну, переключила подачу на душ и открыла кран, надеясь, что холодная вода поможет вспомнить момент возвращения Давида.

Ледяные капли коснулись кожи, заставив вздрогнуть. Мила стиснула зубы, но не отступила. Прикрыв глаза, она подняла голову, позволяя струям воды падать на лицо и плечи.

Но как бы ни старалась, вспомнить возвращение Давида не смогла. Будто кто-то стер кусок воспоминаний.

Мила пробыла в ванной минут двадцать, набираясь смелости спросить у Давида, как он очутился в ее кровати. В прихожую она вышла в замотанном наподобие тюрбана полотенце и домашнем костюме. И… прошла мимо закрытой двери спальни на кухню. Поставила чайник. Достала кружку, насыпала в нее две ложки кофе и три сахара.

Настенные часы показывали восемь утра, когда тишину квартиры разбил телефонный звонок. Смартфон лежал на тумбочке в спальне, и Мила понимала: хочешь не хочешь, а придется туда войти. И встретиться лицом к лицу с Давидом.

Подойдя к спальне, Мила остановилась. Постояла, прогоняя стыд, и распахнула дверь.

Мужчины в комнате не было. И вызов прекратился.

Мила застыла в дверном проеме, растерянно пялясь на пустую кровать. Из ступора ее вывел опять оживший телефон.