Бусидо. Кодекс чести самурая - Инадзо Нитобэ

Бусидо. Кодекс чести самурая

Страниц

35

Год

2022

Инадзе Нитобэ - уникальная личность, которая смогла объединить в себе две разные культуры. Родившись в префектуре Мариока в знаменитой самурайской семье, он всегда был исполнен интереса к западной культуре.

Один смелый шаг привел Нитобэ к написанию статьи о Бусидо, в которой он попытался раскрыть сущность японского характера и понять, каким образом эти принципы Рыцарства отражают моральный дух японцев. Он делится этими мыслями в письме своему другу Уильяму Гриффису, автору множества книг о Японии.

Период русско-японской войны стал поворотным моментом в жизни Нитобэ. Расширенное издание его книги стало бестселлером и придало ему статус "публициста, выступающего от имени Японии". Теперь Нитобэ выступает в качестве культурного посредника между Японией и Западом, способствуя диалогу и пониманию.

На этапе публикации книги, макет в формате PDF A4 был сохранен, чтобы читатели могли насладиться не только содержанием, но и прекрасным дизайном издания.

Произведение Инадзе Нитобэ о Бусидо является показателем его уникальной способности преодолевать границы культур и привносить новые перспективы в понимание японской морали и традиций. Сочетание самурайских ценностей и западных влияний делает его творчество особенным и интересным для исследования.

Читать бесплатно онлайн Бусидо. Кодекс чести самурая - Инадзо Нитобэ

Петляет путь среди неровных скал,
И тот, кто на пути, не видит цели
И узкую тропу готов уж потерять.
Но тот, кто из долины взглянет,
Увидит ясную, понятную дорогу
От основанья вверх, до гребня гор.
Но что за щели и овраги
Прорезали распаханную землю
Со всех сторон, куда ни кинешь взгляд?
Быть может, те овраги суть мираж
И видимость для тренировки глаза,
Чтоб человека вере научить.
Роберт Браунинг
«Апология епископа Блуграма», 1855[1]

© Комаринец А. А., перевод, 2020

© ООО «Яуза-каталог», 2021

Предисловие

Существуют, если можно так выразиться, три могущественных духа, которые, носясь временами над поверхностью вод, придали преобладающий импульс нравственному чувству и энергиям человечества. Это духи свободы, религии и чести.

Генри Галлам
«Взгляд на состояние Европы в средние века», 1818

Рыцарство – сама поэзия жизни.

Фридрих Шлегель
«Философия истории», 1829

Около десяти лет назад, когда я провел несколько дней в гостеприимном доме одного известного бельгийского юриста, незабвенного месье де Лавелей, во время одной долгой прогулки у нас зашел разговор о религии. «Не хотите же вы сказать, – спросил уважаемый профессор, – что в ваших школах не преподают религию?» Услышав мой отрицательный ответ, он изумленно замер и тоном, который мне нелегко будет забыть, повторил: «Не преподают Религию! Как же тогда вы воспитываете нравственность?» В тот момент его вопрос меня обескуражил. У меня не нашлось на него ответа, поскольку нравственные заповеди, которые я усвоил в детстве, не преподавались в школе, и, лишь попытавшись понять, из чего сложились мои представления о добре и зле, я понял, что впитал их с бусидо.

К написанию этой скромной книги меня подтолкнули частые вопросы, которые задавала мне жена, о том, почему в Японии такие взгляды на жизнь и обычаи.

Пытаясь ответить мсье де Лавелейю и удовлетворить любопытство моей жены, я пришел к выводу, что без понимания эпохи феодализма и бусидо нравственные принципы современной Японии так и останутся тайной за семью печатями.

Воспользовавшись вынужденным бездельем по причине затяжной болезни, я систематизировал некоторые ответы на вопросы, возникавшие в разговорах в семейном кругу. Эти ответы я получил от родных еще ребенком, в те времена, когда Япония еще была феодальной.

После трудов Лафкадио Херна[2] и миссис Хью Фрейзер[3], а также сэра Эрнеста Сатоу[4] и профессора Чемберлена[5] писать что-либо о Японии по-английски – нелегкая задача. Мое преимущество перед ними лишь в возможности сыграть роль лично ответчика, тогда как эти выдающиеся писатели в лучшем случае могут быть лишь адвокатами и поверенными. Мне часто приходило в голову, что, имей я их талант к языкам и литературный дар, я мог бы рассказать о Японии намного красноречивее! Но говорящий на чужом языке должен радоваться, если сможет хотя бы вразумительно выразить свои мысли.

В своем повествовании я проиллюстрировал каждый свой тезис примерами из истории и литературы Европы, предположив, что так мое изложение станет понятнее и ближе читателю с западным сознанием и образом мыслей.

Некоторые мои представления о религии или священнослужителях могут показаться оскорбительными, однако надеюсь, что мое отношение к самому христианству ни у кого не вызовет сомнений. Дело не в учении Христа как таковом: я не питаю симпатии к формам и канонам, которые только затрудняют его понимание. Я принимаю веру, которой Он учил нас, и заповеди, которые Он передал нам в Новом Завете, равно как и в законе, «написанном на сердце»