Псы кармы

Сван.

Лисенок был еще живой, он смотрел на Свана золотыми с зеленцой глазами и подергивал черными губами – пытался оскалом отогнать врага. Тщетные попытки сохранить жизнь – перехваченное капканом тело не способно было сопротивляться по-настоящему, силы покинули его почти полностью. Сван накинул на голову зверьку свою куртку и высвободил его. Крохотная тушка – он и не подозревал, что лисы бывают такими маленькими – покрытая серой с голубым отливом шерстью, была почти невесома. Он коснулся вывернутой назад лапы, и лисенка пронзила конвульсия – должно быть, перелом.

– Тебе повезло, что у меня хороший глаз, – сказал Сван спасенному. – В листве тебя заметить сложно, хоть ты и не рыжий. Вы тут все такие – синие?

Лис, понятное дело, не ответил. Хотя Сван бы не удивился и этому. В конце концов, если бредовая идея с "нехожими" местами оказалась былью, почему бы не заговорить лесному зверьку.

– Я бы на твоем месте заговорил. Я бы этого гада, что капкан поставил, так матом крыл – всему лесу слышно было бы. А ты, парень, молодец – держишься…

До города оставалось совсем немного, – серые стрелы высоток уходили в небесную бирюзу километрах в десяти – всего-то два часа ходу. Так что, поразмыслив, стоит ли нести зверька за пазухой куртки или лучше все же в руках, Сван остановился на последнем. Он старался неосторожными движениями не причинить боль живому существу, и все время прислушивался к нему, ощущая ладонью удары перепуганного сердечка.

Ноги по колено тонули в опавшей листве, будто вырезанные из тончайшего золота пластинки шуршали о ботинки, и от этого звука, от пряного запаха и растекшейся в воздухе нежнейшей тишины хотелось смеяться.

Он не ел уже часов двадцать – десять до того, как оказался в лесу, и примерно столько же после. Помнится, он был очень голоден и на тот пригорок посреди полузаброшенного парка в своем родном городе, претендующем на звание миллионника, попал как раз по пути к лотку с хот-догами. А теперь вот аппетит пропал совершенно, а легкость в теле появилась поразительная, будто силу тяжести уменьшили вдвое.

Толстяк Бац говорил, что такое бывает, когда долго не ешь – а уж он-то на всяких там диетах собаку съел. Или же все дело в кислороде, которого здесь еще больше, чем золотых листьев в бескрайнем осеннем ковре?

– Где же я, черт побери?

Он мог бы поклясться, что лес возник вокруг сам по себе, совершенно неожиданно. Просто раз – и он оказался здесь после того маленького эксперимента…

…Кругом стояли морщинистые старики-клены, скрипевшие на ветру надломанными ветвями. Воздушные струи рвали запутавшиеся в них бумажки, гудели и хлопали полиэтиленовыми пакетами. В забытом властями парке, где уборку проводили только перед большими праздниками, было жутко. Недаром говорили, что это место привлекает маньяков. Единственный огонек горел на самом входе в парк, по которому шел Сван – у каменных ворот с полуобвалившейся лепниной какой-то чудак торговал гретым в микроволновке фаст-фудом. И не страшно ему?! Небось или сам маньяк, или деньги нужны очень – у маньяков, что здесь обитают, аппетит, наверное, – что надо.

Можно было потерять двадцать минут и обойти стороной эти темные аллеи с облупившимися лавочками и останками гипсовых фонтанов. Но Сван торопился и решил срезать. В конце концов, он хоть и не супермен, но "сто первый прием карате" – изматывание противника длительным бегством – изучил отлично: в детстве в легкоатлетической секции сдал на первый разряд по бегу.