Приключения охотника и его четвероногого друга по кличке МАРСИК

Глава 1. Пока ещё не Марс, а только Марсик

В сарае было темно и зябко. От бревенчатых стен несло сыростью и плесенью. В углу на охапке прошлогоднего сена семеро слепых щенков жались друг к другу, пытаясь согреться. Еле заметная дрожь одного из них тут же пробегала по другим, как по замкнутой цепи электрический ток. Не будь прошлогоднего сена, неизвестно чем бы всё кончилось для бедолаг. Их мать, ощенившись, подохла, оставив хозяину не предвиденные хлопоты. По натуре человек бессердечный, он не догадался забрать щенят в дом. Один раз в день, вечером поил их молоком из бутылки через надетую на неё соску. И на том спасибо!

На улице были все признаки весны: снег на придорожных сугробах потемнел и стал ноздреватым; днём на дорогах появлялись лужицы, из которых талая вода робко сбегала в кюветы; под крышами, “потея”, росли толстенные сосульки. Но морозы, особенно ночью, были ещё очень крепки. С наступлением темноты деревянные стены сарая потрескивали и под утро покрывались седым инеем. Мороз жгучими иголками впивался в беззащитные щенячьи тельца,– они ещё теснее жались друг к другу. Лежащим с краю доставалось больше всего, поэтому каждый стремился в середину, отчего живой клубок щенячьих тел был в постоянном движении. Невольно сам собою соблюдался непреложный закон Колымы: движение – жизнь, всё остальное – Вечная Мерзлота. Успокаивались они только утром, когда солнце нагревало металлическую крышу, заставляя стены обильно “плакать”. Мороз отступал до вечера, чтобы ночью вновь издеваться над живыми комочками.

Но вот в сарай вместе с хозяином пришёл мужчина. Речь его лилась неторопливо. Спокойный бархатный голос журчал, как тот ручей, что появлялся после обеда за сараем. Мужчина осмотрел всех щенят и остановил свой выбор на крутолобом.

Уже после первого прикосновения тёплых рук мужчины щенок перестал дрожать. Когда же его посадили в меховую рукавицу, он понял, что есть другая жизнь, не похожая на собачью. Жизнь в тепле, от которого хочется долго, долго спать и не просыпаться. Ещё бы! В рукавице, да за пазухой. Такого блаженства он никогда не испытывал. Оттого-то и уснул, как убитый. Даже не слышал, как новый хозяин нёс его через весь посёлок, вошёл к себе в дом, не вынимая из рукавицы, положил около теплой печки на мягкую подстилку. Сколько он спал, неизвестно. Разбудили его людские голоса: женщина вела задушевный разговор с мужчиной.

– Какой он породы? – тепло и просто спросила женщина.

– Отец его – восточноевропейская овчарка, – звучал в ответ баритон, – а мать – чукотская ездовая.

Люди говорили тихо, чтобы не потревожить щенка. Крутолобый догадался, что речь шла о нём. Нежась в тепле, он затаил дыхание, вслушиваясь в приятные голоса доселе ему незнакомые.

–Каким он будет, когда вырастит? – допытывалась женщина.

–Во-первых, большой, как овчарка. Видишь, лапы какие здоровенные …

– Скажешь тоже! – засмеялась женщина. – Весь в рукавице уместился.

–Ты сравни с туловищем, – оправдывался мужчина. – Посмотришь, когда вырастит, будет выносливым весь в мать, а большим – в отца.

Как приятно слушать о себе такие лестные слова. Если бы ещё от голода не сосало под ложечкой, всё было бы прекрасно.

– А какого цвета будет его шерсть? – не унималась женщина.