Пахнет псиной

Иллюстрации Лиза Гомзякова

© Ева Немеш, текст, 2024

© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2024

Мама считает, что никакого леопарда не существует. «Если никто не видел, значит, ничего и не было. Ни одного доказательства! Ни одного!» – повторяет она каким-то не своим голосом. Папа немного сомневается: «С одной стороны, это полный бред. А с другой – мне всё чаще кажется, что я живу на Марсе. Сейчас возможно всё, и леопард – это не самое непонятное, что с нами может случиться». Я же нисколько не сомневаюсь, что он существует: из-за пустоты столько новостей не бывает.

Этот леопард – настоящее НЛО, в которое одни верят, а другие нет. Только летающие тарелки хоть кто-то успел сфотографировать, а у нашего пришельца, к сожалению, ни одного снимка. Тот, который на сайте газеты, не считается. История там правильная, наша. А фотка – нет, на ней какой-то другой леопард. Зверь – похож, а вокруг всё – чужое, у нас таких толстенных деревьев нет. Наши какие-то жалобные, тонкие, может, потому что пока молодые. У соседа рядом с калиткой маленькая ёлка, мы недавно два ореха посадили, а у домов напротив вообще ничего не растёт, потому что там хозяева сейчас заборами заняты, вот как их построят, так что-нибудь посадят. Наверное.

Да, фотка вообще не подходит. Вот если бы на ней был щебень, а не трава, то тогда ещё можно было поверить, что леопард наш, но там и трава высокая, и дерево здоровенное. Нет, у нас всё по-другому. Вообще-то на нашей горе раньше было много деревьев, целый лес. Но его вырубили, потому что строителям нужно было место для нашего посёлка: он нигде не помещался, всё вокруг было занято. Сейчас даже не верится, что здесь что-то другое было, кажется, что этот серый щебень тут и родился. Но его, конечно, самосвалы привезли. Щебень привезли, а срубленные деревья увезли. Скорее всего, так и было.

Думать про это очень неприятно. Папа о пропавшем лесе разговаривать не любит. Как-то раз он сказал: «Конечно, жалко! Но людям же где-то жить надо». Я хотел напомнить – вдруг он забыл, – что до переезда мы вроде не были бездомными, но не успел. Папа как будто прочитал мои мысли и сказал: «Согласись, на природе жить намного приятней, чем в каменных джунглях».

Хорошо, что он не стал слушать, согласен я или нет, потому что, как только он сказал про джунгли, я сразу вспомнил пальму в треснутом жёлтом горшке. В старом доме её кто-то поставил прямо у мусоропровода. Может, было жалко выбросить, может, тяжело по лестнице тащить, но, скорее всего, она просто не поместилась в мусоропроводную пасть. В общем, пальму принесли и оставили. Хозяева явно куда-то спешили – даже новогодний дождик не сняли, на него коты всё время прыгали, из-за этого у пальмы почти все ветки сломались. Ещё в том горшке окурков было полно – может, она поэтому так быстро засохла.

Здесь тоже пальма есть, только не живая, а нарисованная на большом щите, который на домике сторожа висит. Рядом с пальмой верблюд в кепке и надпись «Добро пожаловать в Оазис!», чтобы все думали, будто это верблюд в гости приглашает. С этим верблюдом как-то не очень понятно: если он рад гостям, то зачем нужен злой сторож, который чужих не пропускает? Он правда какой-то психованный: орёт, руками машет, ругается. Наверное, из-за того, что плакат с пальмой его окно закрывает. Без окна плохо. Я его понимаю.