Контракт на смерть с элементами законного брака

ГЛАВА 4
Кап, кап… Темнота. Боль. Кап, кап… Кап… Тихие звуки вгрызались в мозг, изгоняя из него все мысли и оставляя место лишь для всепоглощающей боли, верной спутницы отчаяния. Сознание пробуждалось и покидало снова, яркими вспышками озаряя окружающую тьму. И только слова молитвы, которую пытался шептать Влад, иногда заставляли отползать шипящую от нежелания покидать его боль. С каждым разом всё дальше, бесконечно и мучительно, как на страшных качелях — ад-рай. И только темнота не уходила, оставшись внутри и окружив снаружи, но не дарящая забвение, а заставляющая погружаться в кошмары. Другие миры, чужие жизни, бесконечная боль потери, гнев и безумие поглощали инквизитора, заставляя проживать разные судьбы...
Очнувшись, Влад сразу понял, что пленён. Вокруг темно и сыро, как и во всех подвалах, куда сажают тех, кому жить осталось не слишком долго. Гнилостный запах застоявшейся воды и крысиный писк — это сочетание было знакомо Владу давно, ещё с детства, когда он и не помышлял о том, чтобы посвятить свою жизнь борьбе со злом. И вот оно вернулось, стоило инквизитору поддаться греху гордыни и решить, будто бы он стал одним из самых сильных магов. Сколько времени прошло с момента проигрыша в поединке, Влад не знал, казалось — вечность. Именно столько длилась его пытка.
Без скрипа открылась дверь, впустив вместе со светом того, кто так умело прятался в парке и, в отличие от Влада, был готов к самым разным вариантам развития их боя. Победитель и его будущий убийца, решивший перед казнью поглумиться над своей жертвой.
— Очнулся, святоша?! Не помог тебе твой твой пастырь? А это значит, что я сильнее. Или ему на тебя наплевать, как и на всех, кого он позволил мне забрать. Отдал своих овец на заклание.
Голос показался Владу знакомым и он ждал того момента, когда глаза привыкнут к свету, чтобы убедиться в верности своих подозрений. Пока лишь слушал и молчал, пытаясь понять, насколько перестал быть человеком победивший его маг.
— Оценил апартаменты? — тем временем продолжал веселиться вошедший. — Ничего не напоминают? Кажется, именно в таком подвале держали вас — маленьких котят, зовущих маму и просящих еды в то время, когда надо было молить о пощаде. Разве ты не знал, что каждый из вас был жив ровно до того момента, когда мне понадобится очередная жертва?! Наверное, радовался, когда забирали не тебя, а соседа?! Молчишь… Никто не признается в своей слабости, так было всегда и будет. И это ошибка. Побеждает не самый сильный, а тот, кто выбирает правильный момент. Лично я готов признать, что проиграл в отдельной битве, чтобы отступить и ждать, годы, десятилетия, но в итоге всегда выхожу победителем в войне. И, знаешь, я всегда был уверен, что рано или поздно доберусь до тебя. То, что принадлежит мне, будет моим. Это закон! Остальные уже приняли свою участь. Представляешь, я нашёл каждого из тех, кого в тот раз помешали мне использовать по назначению инквизиторы?!
И вот яркие вспышки, мерцая перед взором, перестали мешать Владу. Теперь перед ним был не тёмный силуэт, а человек, которого он долго знал и так хотел убить, но не мог. Разглядев лицо говорящего, инквизитор дёрнулся, хотя и понимал по уже онемевшим конечностям, что связан крепко и умело. На то, что его силу не заблокировали, тоже рассчитывать не приходилось, но сдержаться он не мог. Бешенство начало поднимать свою голову, равно как и желание отомстить, когда глаза Влада встретились с насмешливым взглядом одного из бывших братьев.