Горизонт событий. Тёмное средневековье.

Вечер в Уэльсе опускался густым туманом. Казалось, сам воздух становился вязким, тянулся, словно паутина сна.

Лес дышал – шёпотом ветвей, треском старых сучьев, стоном корней в глубине.

Мальчик брёл один, насвистывая старую мелодию. Она была простой, но в её звуках слышалась древность – будто её знали ещё камни и реки. Его босые ноги мягко ступали по земле, напитанной дождём. Истлевшая накидка висела на плечах, и в её складки он складывал ягоды и грибы, дары леса.

Первые капли упали на его лицо – холодные, как дыхание горных источников. Но мальчик не замечал: он привык к сырости и ветру. Однако небо нахмурилось, и вскоре ливень обрушился, будто кто-то сверху мыл мир заново.

И именно тогда это случилось.

Голоса.

Сначала тихие, как далёкая река, потом многоголосые, громкие, чужие. Они звучали на непонятных языках – как звон колоколов и стук молний.

Боль пронзила виски. Мальчик вскрикнул и схватился за голову. Ягоды и грибы рассыпались в грязь, оставив красные брызги, похожие на кровь.

Он хотел бежать, но не смог. Что-то холодное схватило его за спину – сначала рывками, потом всё сильнее. В одно мгновение он оторвался от земли и взмыл в воздух.

Глаза его закатились и засияли мертвенным светом. Крик вырвался из груди, но лес молчал. Ни зверь, ни человек не услышал его.

Только дождь видел, как мальчика уносит вглубь чащи – туда, где скрывался круг каменных великанов.

Поляна открылась внезапно, будто вырезанная из мира.

Там стояли они – валуны, исполинские, с трещинами, как морщины на лицах старцев. Они образовывали круг, и воздух внутри звенел, будто был напитан невидимой силой.

Сила вознесла мальчика в центр. Самый большой камень, высокий и чёрный, светился изнутри. Эта мощь удерживала его, неподвижного, словно жертву перед древним богом.

И в ту же минуту время сломалось.

Сначала день сменил ночь. Потом ночь – день. Потом времена года закружились вихрем. Лес зеленел и умирал, рождался и снова умирал. Но тело мальчика не старело. Оно висело в сиянии, словно в колыбели, и невидимая река вливалась в него, наполняя магией.

Он начал видеть надписи, проступающие на камнях. Они текли, как огонь. Он начал понимать: внутри него просыпается сила.

Сначала пришёл сон.

Не тот, что закрывает глаза и уводит в забвение, а иной – странный, тягучий, где тело спит, но душа остаётся бодрствовать.

Мальчик увидел: его грудь больше не движется – дыхание застыло. Но он не умер. Он чувствовал себя.

Его голос сорвался в крик – и в то же мгновение он оторвался от тела.

Он парил рядом. Видел себя: хрупкое, неподвижное тело висело в каменном круге, залитое серебристым сиянием. А сам он был лёгким, прозрачным, сотканным из воздуха.

Сначала пришёл страх. Но затем он услышал лес.

Да, лес дышал.

Листва шумела – и он понимал её шёпот. Корни отзывались гулом из глубин. Птицы в кронах щебетали, и он знал каждую их мысль. Всё вокруг оказалось единым телом, и он стал его частью.

Из чащи вышел олень – высокий, с рогами, словно древо. Он подошёл к каменному кругу и взглянул прямо в мальчика. И мальчик понял: зверь видит его дух.

Он протянулся к нему – и очутился внутри.

Мир вспыхнул иначе.

Он видел каждой жилкой, каждой мышцей. Слышал сердце оленя, чувствовал запах травы и сырой земли, тепло капель дождя на шерсти. Сделал шаг – и копыта мягко ударили по земле.