Стеклянный зонтик

Эта глава написана влюбленной нотой, которую издает сердце и от трепета первой встречи, и от грусти раставания, и от осознания своей женской силы.

Мученники

Бабушка говорила, что будут влюбляться в мои ямочки на щеках. А получилось, что в бёдра. Не знаю, сколько было тех, кто сгинул, так и не прикоснувшись к ним. Надеюсь, они мучались и им понравилось.

Бессилие

Босиком на балкон, проводить взглядом. Не обернёшься, огнями фар моргнешь: «прощай». Пригубил и бросил. А мне лететь теперь в пропасть вопросов: что со мной не так, кто тебе я?

В душ на цыпочках, отогреть ледяные ступни. Чашка кофе и вприкуску горькие мысли. Ты гурман тел, похититель разума, знала ведь: от тебя до беды шаг. Не дышать с тобой в такт – гибель.

Увезу себя к океану, лишь бы не слышать боли, поменяю там на монеты бессилие. Куплю гордости горсть и крутой нрав. Чтобы ты узнал: от меня до беды – шаг. Не дышать со мной в такт – гибель.

Но ты, как дурман-трава, забираешь волю: ловлю в каждом твой облик и голос. И за океаном нет от тебя спасения, не меняют там на монеты бессилие.

Губы алым

Губы алым, чтобы только моя улыбка снилась.

Чтобы только мои поцелую помнил.

Только недолго.

Пока губы алым.

Влюбленная нота

Си бемоль – разбитое сердце, молоточком вымаливает у струн признание в любви. Ребра черно-белых клавиш ответят мажором, им не досуг слушать плач влюблённой ноты.

Печальное соло подхватит лишь моя память, она сохранила все партитуры.

Исцеление

От твоих песен больше не дрожит сердце,

Я теперь слышу в них одну неправду.

Жизнь твоей любви всего месяц,

А друзей, таких, как ты, мне не надо.

Хочу по-взрослому

А я хочу кофе варить на двоих, и чтобы все по-взрослому.

Хочу знать и верить, что это любовь.

Чтобы родинки мои целовал, обнимал, когда мерзну

И никаких сомнений, обид и слез.

Морская

Марина – значит морская.

Значит, нужен мне океан?

Значит, ветер меня приласкает,

В танце будет кружить по волнам.

Значит, штиля мне нужно бояться,

Он гораздо страшнее, чем шторм.

Ванты будут свистеть и смеяться:

«Скоро ты позабудешь о нем».

Бабочка

То была не любовь, а охота на бабочку.

На иголочку под стекло, в коллекцию мальчику.

Не обнимут крылья нежные цветов майских,

Живодеру важнее потеха, чем жизнь синеглазки.

Поспеши

Это не я, это окна зареваны,

Ты не спешишь и мутнеет стекло.

Укрытие

Вот бы залечь на дно океана,

ПРовести там тысячу лет.

Это на поверхности волны буянят,

На глубине шторма нет.

Равнодушие

Часы равнодушно тикают,

тиками нервными секунды отсчитывают.

Я из недели в неделю перетекаю,

Только пьяная птица – пятница меня приласкает.

Вереницу людей и недельных событий

в голове сотру и живу дальше без памяти.

Старые проклятия сыплю под ноги,

пускай валяются.

К вечеру пришлёшь смс:

«…в бреду, мол, не приду, прости…»

И вот уже не одна домой еду – везу слезу,

потому что мало мне тебя, как украла.

Откушу от себя, а то голод ласки затопит.

В топе холод, а мне тепла надо, но не пепла, а тела.

Полетела мимо вин бокалов прямо в сон.

Все. Я устала.

Взрослая?

Вот и ты – расстегнула всё пуговички, как в песне: расправилась с маечками, мальчики одни в голове, эй, ты же девочка, всего лишь «двоечка», точку «джи» найти бы, лялечку тебе пора, что на личном, давай на личико, речь о каких приличиях, маникюр на тонких пальчиках, самобичивание, май – потрачено…