Гнилое дерево

«Батарея! Подъем! Тревога!» – прокричал дежурный по батарее ночью 12-го сентября 1939 года. Было это под Красноармейском, у Дудергофского озера, где находились казармы и конюшни 7-й противотанковой бригады Ленокруга. Одевая на ходу обмундирование, бежали в парк и на конюшни. К тревогам относились серьезно: рядом белофинны, все могло произойти. Младший комвзвод Преображенский, командир первого расчета первого взвода третьей батареи бежал со своими четырьмя бойцами за пушкой в парк, а еще три бойца на конюшню за лошадьми и передком. Позвякивал карабин у Воронина, наводчика, он не мог его придержать, так как нес прицел орудия. Двое заряжающих тащили по два ящика с боеприпасами, хранившихся в оружейке батареи. Двадцать выстрелов. Откинуты ручки на станинах, ящики закреплены на них, пушка выкатывается из ангара, разворачивается, и расчет, бегом, бежит обратно на плац, где должно состоятся неминуемое построение. Они успели быстрее «конюхов». Зорька и Валька по утру очень капризничают, и запрячь их сходу тяжеловато. Расчет собрался с опозданием почти на минуту. За что командир тут же получил втык от командира взвода лейтенанта Пилипчука. Он молоденький, летом закончил училище, а младший комвзвод еще недавно командовал такой батареей и носил не три «пилы», а «шпалу». Да бабушка постаралась. Нашла его отца, и не где-нибудь, а в Германии. Он пропал без вести в 14-м году. Сам Преображенский родился в 13-м. Отца никогда не знал и не помнил. Закончил артиллерийское училище в Ленинграде в 33-м, отличился на озере Хасан, получил батарею 45-мм пушек во второй противотанковой бригаде в Спасске. И на тебе! Папаша объявился. Инвалид, живет в Германии, после освобождения из плена в СССР не вернулся. Да еще и дворянин. Тут же партком, разбор «дела»: скрыл происхождение. А делать ничего, кроме как стрелять из пушек, Владислав не умел. Арткласс в 29-й школе у Юсуповского садика, потом «Константиновка»: 1-е ЛКАУ, и Дальний Восток. Весь трудовой путь. После долгих хождений по мукам, наконец, вопрос решен положительно, и в конце 38-го его направили в формируемую 7-ю противотанковую бригаду на должность командира расчета противотанкового орудия. По приказу Ленокруг должен был сформировать 5 противотанковых артиллерийско-пулеметных бригад численностью: 6199 человек, 17 танков Т-26, 19 бронемашин, пушек: 45-мм противотанковых – 30, 76-мм Ф-22-42, 37-мм автоматических зенитных – 12, 76-мм или 85-мм зенитных – 36. Введение в штат бригады 17 Т-26 в каком-то смысле опережало время: возрастание роли танков как средства борьбы с себе подобными имело место уже к концу Второй мировой войны. Людей не хватало, тем более с медалями «За отвагу», вот и взяли. Тяжело, конечно, после комбата, расчетом командовать и жить в казарме. Но, жениться Владислав не успел, точнее, несостоявшаяся жена исчезла, сразу после получения направления на Дальний Восток. Орудие подвесили на передок. Зорька, не любившая утреннюю сырость, тут же подняла хвост, и наваяла громадную кучу, залив это дело теплой вонючей мочой. «Вот вам, гады!» Она, вообще, отличалась каверзностью характера, норовила укусить молодых ездовых, но, в отличие от послушной Вальки, была труженицей, и никогда не отказывалась от работы. Но, на ее причуды никто внимания не обратил: 12 дней назад Германия напала на Польшу, и ночная тревога могла быть началом войны. Выслушав доклады, майор Зайцев объявил, что бригада выдвигается на погрузку на станцию Тайцы. Остальные указания получит после погрузки и отправки. До Тайцев пришлось бежать рядом с орудием, так как конный Пилипчук запретил садиться на орудие. Похрюкивая селезенкой, две кобылы резво тащили орудие по асфальтовой дороге. Пушки и лошадей погрузили быстро, затем грузили шесть вагонов боеприпасов, которые подвезли со складов. Вокруг толпилось множество людей, в основном каких-то проверяющих. Отправление дали только в час дня. А следом за ними подходил следующий эшелон для погрузки.