Оттепель. Льдинкою растаю на губах

Автор

Страниц

110

Год

2014

Москва, 1961 год. В свои руки Виктору Хрусталеву, талантливому оператору фильмов студии «Мосфильм», попадает уникальный сценарий, который принадлежал его погибшему другу. Виктор, испытывая неистовую уверенность в его потенциале, решает привести его к жизни на большом экране. В надежде найти подходящего режиссера, ему удается найти Егора Мячина – молодого таланта, только начинающего свой путь в индустрии.

Но это не просто кино. Виктор и Егор понимают, что великое искусство требует наличия эмоций, страсти и, конечно же, любви. Судьба решает преподнести им подарок в виде Марьяны – милой и робкой девушки, которая станет их общим источником вдохновения и любви.

Теперь, объединенные общей целью, троица начинает работу над фильмом. В каждом кадре они вкладывают сердце и душу, стремясь передать зрителям всю глубину и эмоциональность сценария. Виктор и Егор подводятся теснее друг к другу, их сотрудничество перерастает в глубокую дружбу, а зажженная искра любви между ними разгорается все сильнее.

Они погружаются в мир кино, сталкиваются с трудностями и преградами, но не сдается. Для них этот фильм – это не только работа, но и предел их мечтаний и стремлений. Они бросают вызов обстоятельствам и показывают всему миру, что любовь, искусство и вера в себя способны сотворить чудеса.

И в конце концов, их труды будут вознаграждены. Фильм, родившийся из пепла трагической утраты и преодоления собственных страхов, станет настоящим шедевром, который удивит и тронет сердца зрителей по всему миру. Виктор, Егор и Марьяна станут бессмертными героями этой истории о любви и искусстве, о том, как смелость и преданность своим мечтам могут изменить судьбу.

Читать бесплатно онлайн Оттепель. Льдинкою растаю на губах - Ирина Муравьева

Выражаем благодарность кинокомпании ООО «Мармот-Фильм» и лично Валерию Тодоровскому и Дмитрию Давиденко за предоставленный сценарий и кадры из телесериала «Оттепель»

* * *

Глава 1

Лариса начала плакать ровно в полночь. Он случайно посмотрел на часы – как раз в эту минуту она начала лить слезы. Сейчас почти пять, а она все рыдает. Ему нелегко давались разрывы с женщинами, потому что он не переносил слез. А женщины плакали. Все, кроме Инги. Но Инга – не женщина, Инга – жена с железным характером. Они расстались восемь лет назад, но ему до сих пор становилось обидно и гадко, когда их развод вспоминался в подробностях. И то, как хотелось ей мстить, мстить и мстить. За эту измену, за этого цуцика. Спала с ним в квартире какого-то парня, который работал не то в Занзибаре, не то в Сингапуре.

– Послушай, а ты разве не изменял? – спросила она, когда все это выплыло.

Да, он изменял. Но ведь он же мужчина. А все мужики полигамны. Доказано. Сейчас, правда, речь не об Инге. Об этой совсем посторонней, чужой ему женщине, которая плачет почти пять часов. И что-то она говорит, говорит… Зачем говорить, когда все решено? Хрусталев давно определил для себя те черты, которые он не выносил в женщинах, как только у него пропадало физическое желание. Он не выносил настойчивости, глупых разговоров, пошлой философии по поводу жизни и чтения стихов. Сейчас ему, кажется, придется заново пройти именно через то, от чего его сразу начинает мутить.

– Послушай! – шелестела она сквозь слезы. – Хочешь, я расскажу тебе одну историю? Одну очень забавную и простую историю? Не хочешь? Но ты все же послушай: жила-была одна девочка, и все думали, что она очень счастлива. И знаешь почему?

– Нет, – сказал он и закурил. – Не знаю.

– Не знаешь? – вскрикнула она. – Все думали, что она счастлива, потому что во всем дворе только у нее были красные туфельки. Да! Красные туфельки в черный горошек!

Он встал и подошел к зеркалу. В зеркале он увидел себя и постороннюю женщину, которая, плача, размазывала тушь по лицу.

– Я вот думаю, – опять заговорила она, – вот если бы я была обезьянкой, маленькой смешной обезьянкой, неужели ты бы бросил меня? Ведь разве можно взять и бросить привязавшуюся к тебе обезьянку?

– У меня никогда не было обезьян, – пробормотал он, стряхивая пепел.

Она вдруг схватила со стола будильник и запустила ему в голову. Он увернулся, и будильник с визгом и стоном шмякнулся о стену. Хрусталев направился к двери, но Лариса неожиданно бросилась к его ногам, обхватила их и зарыдала так громко, что ему стало не по себе. Ну, что теперь делать с ней? Это истерика. Не «Скорую» же вызывать, черт возьми!

– Я тебя очень прошу! Я прошу тебя! Ну, не бросай меня! Пожалуйста! Ты только пойми, я умру без тебя! Я сразу умру!

– Перестань, а? Ну, хватит.

– Обещаю тебе, что не оставлю никаких предсмертных записок! Ни строчечки! Ты будешь абсолютно чист! Ты будешь чист, а меня не будет. Ведь это же именно то, что ты хочешь!

– Лариса, прости. Я тебя не люблю.

Она побледнела так сильно, что Хрусталеву чуть было не стало жаль ее, но он подавил эту жалость. Пусть только уйдет поскорее. Уйдет. Она широко раскрыла глаза и так, с широко раскрытыми глазами, разжала руки, отпустила его колени и медленно встала с пола.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: