Восемь рассказов о тебе и обо мне

В память об аэровокзале Москвы времён Советского Союза

Двадцатилетняя девица Славка, стоя посреди комнаты общежития, заваленной чемоданами и дорожными сумками, задумчиво сжимала губы, ускоряя таким образом процесс напряжённого мышления. В дверь заглянула Лариса, соседка и лучшая Славкина подруга по совместительству.

– Ну что? – с надеждой на всемогущество сообразительной Славки и даже чуть с придыханием спросила она.

– Делать нечего, – вздохнула Славка, – пойдём раздавать кому-нибудь на улице. Ты со мной?

– А если не возьмут?

– Выпустим в травку за мостом. Там лес рядом, да и лето, считай, начинается. Авось выживут.

Девушки синхронно уставились вниз, где перед Славкой стояло хомячье жильё, помолчали и одновременно вздохнули.

Жильё выглядело замечательно, больше ни у одного хомяка во всём городе подобного не имелось. Лет пять назад роскошные хоромы сконструировали и склеили на заводе, где работала Славкина мама, за тыщу километров от общаги. Тамошние мастера-умельцы на тот момент не раз себя зарекомендовали: почти весь дачный инвентарь Славкиной семье сковали, спаяли, выпилили. Просьба о домике для хомячков – «Дочка вот задумала, так домишко бы им какой, только легкий, не стеклянный» – на фоне остального и вовсе мелочью казалась. Мастера расстарались: собрали из белых листов пластмассы две комнаты с дверкой, стенки высотой сантиметров так тридцать пять, чтобы грызунам не сбежать. В комнатушках – деревянное убежище без дна, чтобы было питомцам где спрятаться, поспать и детишек рожать.

До окончания школы домик верой и правдой служил поколениям грызунов, потом Славка забрала его с собой в общежитие, где ей, не прошедшей в институт, дали место после поступления в строительное училище и где она возжелала создать уютную домашнюю обстановку, возложив ответственность за это на привычных уже грызунов. Благо соседка по комнате тоже всегда мечтала о питомце, просто ей не хватало отчаянной решимости подруги.

– А как мы их понесём? – после недолгого молчания спросила Лариска, глядя на родовое хомячье поместье, стоявшее на полу.

– В банке, естественно, – пожала плечами Славка. – И рассмотреть можно, и не сбегут.

– А мимо вахты как?

– Элементарно, Ватсон. В пакет поставим и быстро прошмыгнём.

Да, всем известно, конечно, что в общаге животных заводить нельзя, но Славка подумала: кто станет все комнаты проверять? Пока ЧП не случится – никто. А какое ЧП с хомячками? Не коты же, не собаки: не орут благим матом, не бегают по комнатам, и запаха от них почти нет. Весь учебный год проблем не возникало, а с его окончанием оказалось, что на лето проживающие обязаны освобождать комнаты, и если у самих девушек сложностей не было, то у хомяков, которые ещё и невероятно расплодились, обретя в общежитии какой-то особый уровень комфорта… Раньше из приплода три-четыре малыша выживало, остальных любвеобильные родители съедали. А тут – аж двенадцать детёнышей, да ещё мамаша с папашей. У Славки – самолёт уже ночью, у Лариски – также ночью поезд. И куда девать хомячье великолепие?..

Пересадив всю ораву в двухлитровую банку, девушки вышли из комнаты и заторопились вон из общежития.

– Только говори громче, – скомандовала Славка, – а то эти… пищат, слышишь? И шебуршатся.