Все жанры Все авторы
Жонглёры - Глория Му

Жонглёры

Автор

Страниц

60

Год

2021

Главная героиня романа "Вернуться по следам" прожила значительную часть своей жизни и приобрела больше опыта и мудрости. Она продолжает внимательно наблюдать за происходящим вокруг нее - будь то люди или животные. Увлекательный текст Глории Му, написанный в 2009 году, полон цитат, которые вызывают глубокие мысли и эмоции.

"Чем дольше я размышляла над этой идеей, тем более она приобретала для меня смысл. Вместо того чтобы убегать от чего-то, стоит двигаться вперед и преследовать свои мечты... Мы должны брать уроки у разных людей, чтобы постоянно развиваться и не остаться навсегда в роли ученика одного и того же наставника... Как легко полюбить собак больше, чем людей! Люди непредсказуемы и нельзя заставить их любить на команду..."

Помимо этого, добавим свои мысли об этой истории. Заметно, как главная героиня стала сильнее и возможно это произошло благодаря сложным жизненным испытаниям, которые она пережила. Ее взгляд на жизнь и людей изменился, и она стала более терпимой и осознанной. Важно не только учиться у других людей, но и делиться своими знаниями и опытом с окружающими. Это помогает всем расти и развиваться вместе. Как и героиня, мы также должны научиться ценить и любить тех, кто нас окружает, несмотря на их недостатки и непредсказуемость. Надежда и вера в лучшее помогут нам преодолеть любые трудности на нашем пути. Уверяем вас, что этот текст полностью лишен непристойной брани.

Читать бесплатно онлайн Жонглёры - Глория Му

я в проезжающем трамвае

себя увидел

счастливый путь – машу рукой

не надо слез и оправданий

прощай родной

А. М.


* * *

Выбиралась из Москвы, как муха из сметаны, – нет, мне не было вкусно, безнадежно мне было, беспросветно и тошно.

Досадные мелочи, крупные неприятности, внезапная работа – никто, никто не хотел меня отпускать, даже те, кому я ну совсем не могла пригодиться.

Последние сутки вязкого кошмара – восемнадцать часов монтажа в одном из самых толстосумых московских клубов, ночь работы – праздник, который всегда, римские каникулы, блестящие от масла красотки, картонные улыбки цирковых, утомленные роскошью гости…

«А что сейчас будет? Фейерверк? Ну на́, выпей с нами!» Нет, никакой из меня холуй, польский гонор толкает под локоть – выплеснуть виски в лицо, а в голове вертится инструкция для службы безопасности клуба: с гостями обращаемся бережно, бережно с гостями обращаемся… Я медленно выдыхаю сквозь стиснутые зубы, улыбаюсь, отрицательно качаю головой, легко пробегаю пальцами по клавишам пульта – и вокруг райской птицы, поющей на сцене, расцветают фонтаны искр.

А в шесть утра я выныриваю из-под земли на Курском вокзале, который бьет в лицо меня – распяленной пятерней вони.

Они кажутся особенно некрасивыми сейчас, серым утром, – серые, угрюмые, навсегда усталые лица, скверная одежда, скверные манеры, скверный, невыносимый, оглоушивающий запах толпы, тяжелый ее гул.

И я успокаиваю себя, как нервную лошадь, – ну-ну, девочка моя, это всего лишь люди.

Закогтив билет, уношусь дальше в день – обычная суета перед отъездом, звонки, извинения, ненужные подарки забытым людям, кошка, сбившаяся маленьким злобным комком на ворохе моей одежды, отчаянно някающая мне розовой акульей пастью с крошечными острыми зубами.

Я беру ее в руки, чернокурую бестию, прижимаю к себе мою недобрую девочку, но нет, обещания лживы и бесполезны, для нее завтра – не существует, скоро – пустой звук.

Вечер. Ночь.


Мой братец, похожий на гнома-переростка, на бородатый пельмень, на добродушного громилу из злого мультика, на дикого кабана-оборотня, на…

Отсутствие сна играет со мной злую шутку, превращает реальность в хрупкое кружево театральной декорации, окружающих – в персонажей комиксов.

Брат провожает меня в недлинное, запоздалое путешествие. Перекладывает рюкзак из одной руки в другую. Поглаживает мимолетно по плечам. Беспокоится.

Из подсвеченной синим, дымной, просторной полумглы выползает поезд, раскладывает на перроне плотные желтые квадратики света из окон.

Поезд тоже выглядит бутафорским – густо и грустно вздыхает, вздрагивая облезлыми боками, словно сделанными из тонкой, непрочной фанеры, ветхий, грязный и разве что не перехваченный скотчем.

Проводницы под стать, в свете фонарей – синюшно-бледные, в свете вагонных ламп – восковые, отечные, с глухими темными подглазьями, словно истасканные, истосковавшиеся, безобидные от бессилия упырицы.

Я еду в плацкарте – других билетов «сегодня – на сегодня» не было. Мы проходим в вагон, пусто, пусто, тусклый свет ложится копотью на лица, на стекла окон, и только впереди яркой нотой – дребезжащий, скандальный визг. Старушечий голос мечется в тесной коробке, бьется бражником в стены, ему вторит разбитый, пьяненький тенорок, и хрипло ухают матерные басы – ругаются трое.

Вам может понравиться: