Хроники ядерных пустошей. Книга 2: Победа прежде смерти

Влад Молотов

«Победа прежде смерти»

Часть 1.

На горизонте показались очертания нового поселения, и купленная неделю назад в Хастрáне карта гласила, что называлось это захолустье «Э́вельс». Номады, приближаясь к нему, подняли левые руки в знак мира, надеясь получить добро на въезд – необходимо было пополнить свои запасы, прежде чем продолжить движение. Однако на смотровой площадке не нашлось ни единого человека, который мог бы дать ответ. Город оказался разграблен.

Хаммер медленно въехал за частокол через огромную брешь в воротах и, оглядевшись по сторонам, застал удручающую картину: возле пролома валялось с дюжину бездыханных мужчин, двери хижин и домов были выбиты, тут и там звучал горестный плач детей, что оплакивали убитых родителей. Посреди залитой кровью площади рыдал юнец, стоящий на коленях возле исполосованного ножами тела матери. Снова и снова стирая грязными пальцами пелену своих слëз, он дрожащими руками собирал воедино подол разорванного балахона и прикрывал окровавленными лоскутами ткани её наготу. Ветер трепал кудри мальчугана и раз за разом срывал с изуродованного лица женщины погребальный платок.

Оставшиеся в живых горожане и не обратили внимания на приезд путников. Убитые горем потерь, они захлëбывались слезами или просто смотрели в никуда. Старики, женщины и дети стали единственными, кто уцелел в этой бойне, а всякий, кто мог оказать хоть какое-то сопротивление, теперь лежал в луже собственной крови.

– Одичалые, – заключил Бэ́тер, въехав в городок на своём тяжёлом квадроцикле.

Одного взгляда ему хватило. Он увидел изувеченные тела, покрытые уколами от копий и резанными ранами от тесаков.

Спрыгнув со своего стального коня, он застегнул набедренную кобуру, в которой покоился его трëхствольный вертикальный дробовик десятого калибра. Здесь пушкой светить не имело и малейшего смысла, ведь даже при всём желании оставшиеся в живых поселенцы не смогли бы пойти в атаку, и защищаться номадам было просто не от кого. Бэ́тер склонился над одним из жителей. Тот был ещё жив, но с минуты на минуту готовился покинуть этот мир. Его мутнеющие глаза смотрели не то на копьë, торчащее из его живота, не то на друга, прибитого к частоколу огромной пикой прямо через рот.

Присев на колено, Бэтер обхватил его затылок ладонью и обернул лицом к себе.

– Сотрите Э́вельс со своих карт, – из последних сил проговорил умирающий, глядя в линзы шлема бугая, и осторожно прижал ладонь к его стальному нагруднику. – Э́вельс уничтожен. Нас больше нет.

Спустя секунду взгляд бедолаги устремился в небо и остекленел. Жизнь в его глазах угасла, а рука безвольно упала в лужу крови.

Бэтер поднялся и тяжёлой поступью направился к разрушенной лачуге, у которой сидела измученная, обнажённая девушка. Её худые бёдра были до самых колен покрыты ссадинами и кровоподтёками, а изо рта, лишённого всех зубов, без остановки текла кровь.

– Всё будет хорошо, всё будет хорошо, – не смолкая даже на миг, бормотала она и прижимала к истерзанной десятками рук груди грязный, пропитанный кровью свëрток.

– В какую сторону они ушли? – громко спросил Бэ́тер и, сблизившись, присмотрелся к тряпью, лежащему в тонких девичьих руках.

Его сердце содрогнулось. Здоровенный дуболом, повидавший в пустошах если не всё, то многое, оцепенел от ужаса, глядя на младенца, голову которого ударом то ли ноги, то ли кувалды, превратили в фарш. Он видел сотни смертей, убивал сам, становился свидетелем пыток и экспериментов над людьми, наблюдал жестокость пустошей во всей её красе, но с таким зверством не сталкивался ещё ни разу. Потупив взгляд, он снял шлем и растерянными глазами уставился на несчастную. Ноздри защекотал стойкий запах крови, нависший над городом – привычные ароматы жизни для того, кто прошёл сотни боëв.