И грянул гром. Всего пару мгновений назад чистое, без единого облачка небо, затянуло грозовыми тучами. Ветвистые молнии вспыхивали грозным оскалом, оглашая землю раскатистым громом.
Дождь, сначала крупный и нерешительный вскорости превратился в настоящий ливень. В котором не зги ни мельницы не было видать. Хотя она была с ста шагах к востоку от хаты мельника. Настоящая ночь средь ясного дня, спустилась на землю об руку с бурей.
За холмом, вдоль засеянных полей, чабаны поспешно гнали скотину к дворам. Дворовые псы, едва заслышав первые раскаты грома, уж были под крыльцом, поближе к человеку. По двору в сторону курятника, сломя голову неслись куры. Доселе боевой и крикливый петух одним из первых укрылся в сарае. Из хлева доносился встревоженный рёв коров, и ржание лошадей.
– Батька. – Воскликнула Лана теребя за рукав отца. Вытянув перст в сторону близ лежащего холма. – Кого это братцы тянуть?
Мельник ещё мгновение всматривался, силясь понять, что же смогла рассмотреть его маленькая дочь в этой смолянистой тьме. Когда на силу различил, приближающиеся к хате со стороны торгового тракта широкие фигуры сыновей. Буян и Братислав двигались вдоль холма сутулясь, будто отягощенные непомерной ношей.
– Ступай в хату. – Велел мельник дочери, а сам несмотря на стену дождя и громогласные раскаты грома поспешил навстречу к сыновьям.
– Чего телишься?! – Донёсся сквозь шум голос Буяна. – Под руки бери! Под руки!
– Сам ты…. – Угрюмо ревел Братислав. – Не учи отца е… гм…. Здоров батя! А мы тут….
Мельник будто на стену налетел. Остановившись перед сыновьями в пяти шагах и ошарашенно взирал на обнаженное тело в руках братьев близнецов.
– Вы чего тут удумали? – Поинтересовался он.
– Бать тут такое дело… – Начал Буян. – Мы с трактира шли, когда вдруг….
– Гром! Молния! – Воскликнул Братислав. – Прям в двух шагах от нас как ё…
– Мы мигом оземь и шмякнулись. Вот кувшин разбили. – Поспешно дополнил брата Буян, подняв верх руку с расколотым у дна кувшином. Да так что незнакомец повис на бок будто тряпичная кукла.
Мельник к тому времени уж совсем промок под проливным дождем. – Тащите в сарай, а там разберёмся. – Устало махнул он рукой и пригнувшись поспешил в хату.
Дверь пронзительно скрипнула на навесах, отворив ход в тёплую, протопленную, пропахшую травами и свежим хлебом комнату. Мигом с печи, из-за занавесок, на него уставилось округлыми васильковыми глазами веснушчатое лицо Ланы. Любава жена мельника, уже успела накрыть на стол. Где по центру паровал казан с кашей. Рядом стоял полный поднос пирогов с капустой. Жена так и замерла посреди хаты, вытирая руки о передник. Взирая на промокшего мужа.
– Боже! Захар! Ты чего это….
– Люба. Дайка мне рубаху да портки.
– Какие портки?
–Люба! Сказано тебе…
Тем временим пока супруга заметалась по хате, бурча себе под нос что—то невнятное, до ушей мельника донесся скрип ворот сарая. «В рот те ноги. Завтра, первым же делом петли смажу.»
Внутри сарая, два брата возились с найденышем, пытаясь поднять его на капёшки с соломой. Найденыш был крепок и росл. Мельник наблюдал за сыновьями с бельем в руках.
– Бать. У него кажись башка того…. Разбита. – Пробасил Буян, поглядывая на обагрённые пальцы.
Захар подошел к незнакомцу. В темноте сарая едва можно было различить лицо. Он повернул голову к дверному проему, силясь узнать в этом человеке односельчанина, или на худой конец городского. Но увы.
