Ночь

Крыши домов дрожат под тяжестью дней,

Небесный пастух пасет облака,

Город стреляет в ночь дробью огней,

Но ночь сильней, ее власть велика.

Тем, кто ложится спать – спокойного сна.

Спокойная ночь…

Виктор Цой, группа «Кино».

– Вроде тихо, – сказал Миша, переводя дыхание. – Больше не гремит.

– Ещё нет, – ответила Таня.

Девушка сидела рядом, но её голос доносился словно откуда-то из-под земли. Обычно в укрытии было слышно лучше. Миша даже подумал, что его оглушило или контузило, пока он… Спал?

Бойцу приснился жуткий сон про то, как они с товарищами бежали к окопу, а потом что-то громко шарахнуло. Из всех троих выжил только Миша. В кишках осела адская боль, а подоспевшая Таня растерянно смотрела на его рану. Казалось, медик просто не знала что делать в такой ситуации.

Но девушка пришла в себя и оттащила солдата в укрытие. Там оказала первую помощь и что-то вколола, пока их позиции продолжали обстреливать. На голову осыпался песок, а по спине и конечностям прокатывались глухие вибрации.

Просто плохой сон… Таня сидела рядом, положив голову на плечо побратима. Вокруг было чертовски холодно, да и сама девушка была холодной как лёд. Может потому что они не успели поесть? Не говоря уже о чае…

Сейчас бы включить «Спокойную ночь» или «Пачку сигарет», да выпить чаю с конфетами! Всего-то нужно выкроить полчаса, но их нет. «На нуле» нет ничего, на что можно положиться. Уверенности нет даже в автомате калашникова, который считается безотказным. Пару месяцев столкновений с «вагнеровцами» и автомат можно выбросить. Если, конечно, ты сам столько протянешь…

– Стихло уже, – проговорил боец.

– Тебе показалось, – отрезала Таня.

– Но не стреляют же! И… Тут пиздецки холодно, надо погреться.

– Капризничаешь как ребёнок. Так ты собираешься победить?

– Пускай в Киеве побеждают, а я жрать хочу! – не унимался Миша.

– Я не об этом, – ответила девушка, подняв голову.

Миша задумался. За всё то время, что медик находилась в подразделении, они ни разу нормально не поговорили. С чего бы ей так откровенничать? Впрочем, у кого угодно сдадут нервы в этом пекле…

– Что ты хочешь сказать? – осторожно спросил Миша.

– Зачем ты убил моего брата? – бросила Таня, вставая.

Силуэт девушки скрылся из виду, а темноту разрезали красные лучи. Выйдя на воздух, боец промочил ноги в окопе. Теперь это был скорее ров, по колено залитый кровью, источавшей яркий красный свет… Миша выбрался наверх, но вместо привычной травы, увидел что поле перед ним устлано костями.

– Его же они убили, р-россияне! – рявкнул парень, чувствуя приток адреналина.

– Мы все его убили. Каждый по-своему, – заключила девушка, присев и потянувшись руками к земле.

Её спина была перепачкана грязью, а волосы слиплись от крови и песка. Таня подхватила охапку костей и подбросила над головой. Набрав ещё одну, девушка начала швырять кости в разные стороны.

– Так ты собираешься победить? – прошептала Таня, не оборачиваясь.

– Что ты блядь делаешь? – Крикнул ей в спину перепуганный Миша.

Боец вдруг понял, что не мог слышать её шёпот с такого расстояния. Таня обернулась, на её голове смешалось красное свечение и лунный свет, но лица невозможно было разобрать.

– Ты запомнишь. Я хочу чтобы ты запомнил! – выкрикнула девушка, пнув в его сторону череп, с хрустом покатившийся по костям.