Все жанры Все авторы
Семнадцать левых сапог. Том второй - Вацлав Михальский

Семнадцать левых сапог. Том второй

Страниц

165

Год

2015

Во втором томе собрания сочинений известного автора Вацлава Михальского, помимо его других произведений, представлен роман "Семнадцать левых сапог". Этот роман был написан молодым автором в период с 1964 по 1966 год и в 1967 году был впервые опубликован в Дагестанском книжном издательстве. Хотя это был первый роман Вацлава Михальского, он уже демонстрировал его уникальный стиль, включающий богатый и точный русский язык, мастерское сочетание повествовательности и изобразительности, а также умение оживить обычные люди и сделать их выразительными, как будто они были выбраны из "массовки". Однако, несмотря на все эти достоинства, роман «Семнадцать левых сапог» не получил должного признания сразу после своего выхода. Более того, он был встречен молчанием и отсутствием рецензий - ни положительных, ни отрицательных. Лишь со временем этот роман был замечен и оценен в полной мере. Как отметил писатель Лев Аннинский, сочетание двух тем, двух лагерей и двух видов ограждений - сталинского и гитлеровского, являлось непредсказуемым и дерзким для цензуры того времени. Это объясняет отсутствие начальной реакции на текст, который сегодня признан одним из лучших произведений этого автора. Уникальность и яркость романа, произведенные Вацлавом Михальским, покорили множество читателей, и сегодня его творчество считается важным вкладом в мировую литературу.

Читать бесплатно онлайн Семнадцать левых сапог. Том второй - Вацлав Михальский

© Михальский В. В., 2015

Семнадцать левых сапог

I

Много лет прожил он в этом городе тихо и неприметно и надеялся умереть неузнанным. Он уже давно достиг пенсионного возраста, но хлопотать о пенсии почему-то упорно отказывался. Никто не знал, кто он и откуда. Родных у него здесь не было, а немногие знакомые знали его не раньше чем с 1946 года, года, когда он появился в этом приморском городе. У него была деревянная левая нога и вишневая палка, покрытая бугорками гладких сучьев, и фуражка с надорванным лакированным козырьком. Все эти годы он жил в пристройке к мертвецкой и работал ночным сторожем в больнице. Его уже бессрочный паспорт был выдан на имя Адама Степановича Домбровского. И старые, и малые звали его просто Адамом, а отчество и фамилию помнили разве что в больничной бухгалтерии.

Усадьба больницы была очень обширной, там росло много деревьев и кустарников, поэтому мальчишки всех соседних улиц любили играть в больничном дворе.

Рядом со сторожкой Адама росло три старых тутовых дерева. Сейчас, когда тутовник поспевал, каждое утро происходило одно и то же…

Отстороживший ночь, Адам сидел на низком пороге сторожки, положив фуражку на колено, грелся в тихом раскосом утреннем солнышке. Он терпеливо ждал мальчишек. Когда, наконец, они появились, Адам облегченно вздохнул.

Впереди других мальчишек, как всегда, бежал лопоухий Митька Кролик.

– Привет родителям! – звонко выкрикнул Митька, подбегая к Адаму.

– Привет! Салют! Привет! – подражая своему предводителю, прокричала вся ватага.

И только самый маленький и слабосильный из ребят, Федя Сморчок, тихо сказал:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте! – ответил Адам.

– Ну, сегодня можно, да? – спросил Митька Кролик. – Мы уже и так два дня их выращивали.

– Сегодня можно, – ответил Адам, поднимаясь, – только на этих вот двух, – указал он на деревья. – Но зелень не обрывайте!

– Вперед! – заорал Митька Кролик, и, звеня голосами на весь больничный двор, мальчишки стали вскарабкиваться на тутовые деревья.

– Зеленые, зеленые не обрывайте! – крикнул старик и открыл дверь в свою сторожку.

II

В сторожке у Адама было чисто и светло, пахло свежевымытым полом и степью. Летом он каждый день рано поутру мыл пол в своей комнатушке – и не просто мыл, а драил веником, намыливая доски куском темного хозяйственного мыла. Эта причуда была приятна Адаму: во-первых, быстрее летело томительное рассветное время, во-вторых, он чувствовал себя при деле – за ночь он уставал сторожить, ничего не делая. Драил полы он еще и потому, что очень любил, когда все было чисто. Эта любовь к чистоте вошла в его кровь еще в годы работы на море и теперь стала одной из главных радостей жизни.

Степью пахло в комнатушке Адама от голубовато-матовой веточки чабреца, что лежала сейчас на выскобленных добела, вкусно пахнущих свежестью и хлебом досках грубо сколоченного стола. Адам очень любил этот горьковатый и такой привольный запах чабреца и поэтому часто приносил эту траву из степи, что простиралась сразу за больничной оградой.

Железная кровать с низкими голубыми спинками, стоявшая в углу у окошка, была аккуратно застелена зеленым ворсистым одеялом, подушка в свежей белой наволочке с черными штампиками подчеркивала чистоту жилища. Черные штампики на наволочке происходили оттого, что белье у Адама было казенное. Каждую субботу Адам менял его в больничной прачечной. Прачки его уважали за то, что «мужик хоть и пьющий, но самостоятельный, всегда помочь старается и на все руки мастер».

Вам может понравиться: