Одинокому везде пустыня

Автор

Страниц

145

Год

2021

Роман «Одинокому везде пустыня» является продолжением цикла произведений Вацлава Михальского, посвящённого историям двух сестер, Марии и Александры. Этот литературный путь начался с работы «Весна в Карфагене», за которую автор был удостоен Государственной премии России согласно указу Президента РФ от 5 июня 2003 года.

В своём первом романе Михальский смело соединил два мира — Москву и Карфаген, располагая их на географической карте России и Туниса. На страницах этого произведения переплетаются судьбы различных народов: русских, арабов и французов, через призму жизни дочерей адмирала Российского Императорского флота. Это создает уникальную атмосферу, в которой каждый персонаж является частью большой исторической мозаики.

Во второй книге цикла, «Одинокому везде пустыня», автор вновь предоставляет читателям возможность соприкоснуться с судьбами Марии и Александры, но на этот раз действие происходит в непростое время — на пороге Второй мировой войны. Создавая новые образы и городской ландшафт, Михальский мастерски передаёт нарастающее напряжение и чувство неуверенности, которое охватило Европу в преддверии глобального конфликта. Роман затрагивает важные темы идентичности, потери и поисков смысла жизни в условиях исторических катастроф.

Этот труд не только продолжает историю сестер, но и углубляет её, позволяя читателям увидеть, как индивидуальные судьбы переплетаются с великими событиями, формируя архитектуру человеческой жизни в хаосе войны. Таким образом, «Одинокому везде пустыня» становится не просто продолжением, но и новым взглядом на возрастные архетипы, затрагивающие вопросы о том, как сохранять себя в условиях глобальных перемен.

Читать бесплатно онлайн Одинокому везде пустыня - Вацлав Михальский

Часть первая

С удивлением и разочарованием мы обнаружили, что разгромленные русские, очевидно, не осознают, что как военная сила они почти перестали существовать.
Немецкий фронтовой генерал Блюментрит, октябрь 1941-го, Московское направление.

I

В четверг, 3 ноября 1941 года, Карен-маленький и безродная хохотушка Надя расписались в одном из работавших на тот момент загсов Москвы.

Погода стояла мглистая, хотя иногда проглядывало солнышко, казавшееся в серой мути особенно ярким и желанным. Проглянет на минуту-другую – заблестят лужи с льдистой кожицей, заиграют блики на окнах, сплошь перекрещенных бумажными лентами, невольно разулыбаются люди, а оно – раз, и исчезло, и снова беспросветная мглистость, а то и дождь со снегом сорвутся, но тоже как-то коротко, будто неуверенно, один только низовой северный ветер дул неизменно, ровно – мокрый, пронизывающий, как бы не оставляющий никаких надежд на потепление. В очереди у дверей загса кто-то мерз, у кого-то не попадал зуб на зуб, кто-то согревался спиртиком раньше времени, а Карену, Наде и их свидетелям, Сашеньке и Марку, сам черт был не брат. Накануне в их больнице, переименованной в военный госпиталь особого назначения, всему медицинскому и обслуживающему персоналу была выдана военная форма. При том бывший завхоз больницы Ираклий Соломонович, переименованный ныне в заместителя начальника госпиталя по тылу, проявил такие чудеса снабженческой хваткости и изворотливости, что каждому досталось и по шинели, и по овчинному полушубку, и по сапогам, и по валенкам на толстой резиновой подошве, и по шапке-ушанке, не говоря уже о прочем обмундировании, вплоть до нижнего белья и немереного количества байковых портянок. Вова-полторы жены и еще два шофера на трех полуторках целый день возили барахло с армейских складов откуда-то с Зацепы[1]. Все было новенькое, с иголочки и насквозь пропахшее нафталином, видно, пролежало на складах не один год.

Наверное, была дана команда к тотальной раздаче барахла – Москва висела на ниточке, и хранить было теперь как бы уже и не для кого, разве только для немцев… А Ираклий Соломонович оказался в нужное время в нужном месте, да еще при своем транспорте. «Ну и молоток наш Ираклий Соломонович! – восхищался им Вова-полторы жены. – Ты представляешь, нам полушубки хотели зажать, так он как заорет на завсклада: “Ах ты, сучий потрох, немца ждешь? Да я тебя лично пристрелю!” И даже кобуру свою стал расстегивать, а я-то знаю, там у него деревянный, сам ему делал, боевые – в оружейной комнате. Вот какой молодец наш Соломоныч, а всегда был такой тихий! Ну тот завсклада сразу перетрухал и говорит: “Да забирайте вы хоть все! Ты прав! Не немца же нам одевать!” Вот какой молодец Ираклий Соломонович!»

Так что группка Карена-маленького под дверями загса завидно выделялась среди прочей публики – все четверо были в полушубках, в ушанках, в сапогах. А желающих скрепить брачные узы оказалось так много, что очередь втекала в замызганные грязно-серые двери с улицы, и пришлось ждать почти три часа из тех двадцати четырех, что были отпущены новобрачным начальником госпиталя. Сашеньке было теплым-тепло в полушубочке, хоть и провонявшем насквозь нафталином, а некоторые девчонки стояли в пальтишках на рыбьем меху или в фуфаечках, да еще и в туфельках; одна белобрысенькая, лет восемнадцати, вообще была в лакированных лодочках, и жених оттирал ей между большими красными ладонями то одну, то другую ступню в фильдеперсовом чулочке.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: