Хроники Хаоса: Шрам Цитадели

Боль. Тупая, ноющая боль в висках, вторившая ритму сердца. Ролан провел ладонью по лицу, счищая влажную пыль усталости. Ветер на стене был не просто ветром; он был шепотом забытых душ, пытающимся докричаться. Он обвел взглядом долину, погруженную в предрассветный мрак, и его собственное отражение в полированном доспехе показалось ему маской чужого, изможденного человека.

– Десмонд, доклад, – его голос, привыкший к повиновению, прозвучал хрипло.

– Тишина, капитан. Слишком тихо. Эльфийский дозор с севера должен был смениться два часа назад. Ни звука.

Холодная сталь предчувствия скользнула по позвоночнику. Ролан взял лук, тетива пронзительно запела в тишине.

– Поднять тревогу. Тихий сигнал. Щиты на линию.

Не успел последний стражник занять место, как с первым багровым лучом солнца, разрезающим горизонт, на них обрушилась не тьма, а свет. Холодный, отточенный свет зачарованных эльфийских стрел. Они не летели – они пели, вскрывая плоть и камень с хирургической точностью. Не дикие орды, а карающий меч. Взбунтовавшиеся сородичи.

– К бою! – его крик потонул в оглушительном грохоте взрывов.

Ад начался не с хаоса, а с идеального, смертоносного порядка, против которого его годами выстраиваемая тактика была детской забавой. Он рубился в самой гуще, клинок его выписывал знакомые дуги, но каждый удар встречал стальную стену фанатизма. И тогда он увидел Этого.

У Главного Атриума, в эпицентре сражения, возникла… аномалия. Фигура, искаженная маревами жара, будто отраженная в треснувшем зеркале. От нее исходили вспышки, сеявшие не хаос, а тотальное, равностороннее уничтожение. Зеленоватая молния, пахнущая озоном и горелой плотью, обратила в пепел отряд атакующих эльфов. Взрыв алхимического огня, густого, как смола, испепелил его лучших бойцов. Она не была ни на чьей стороне. Она была воплощенным законом энтропии.

– Сосредоточить огонь! На него! – закричал он, но его голос потерялся в общем реве.

Преследование было похоже на попытку поймать ураган. Фигура неумолимо двигалась к Сердечному Форгу.

С горсткой уцелевших, чьи лица были залиты кровью и потом, он ворвался в кузницу. И замер. Старый Мастер Илтанар, эльф с лицом, испещренным морщинами-рунами, стоял, заслоняя собой сияющий кристалл Форга.

– Остановись! Это безумие! – голос кузнеца дрожал не от страха, а от ярости.

Фигура обернулась. Лица не было, лишь мерцание, режущее глаза. Илтанар всмотрелся, и его гнев сменился шоком, почти узнаванием.

– Ты?.. Не может быть… «Проект Возрождения»… мы хотели…

Молния. Не яркая, а какая-то тусклая, поглощающая свет. Она не сожгла, а аннигилировала тело старого эльфа, обратив его в облачко мелкого, дымящегося пепла, который осел на камнях мертвенной пылью. Воздух затрещал от энергии.

Ярость, слепая и животная, затмила разум. Меч Ролана, зачарованный на рассечение плоти, прошел сквозь фигуру, как сквозь дым. Холодная, неживая рука схватила его за горло. Вблизи это были не глаза, а две черные дыры, в которых пульсировали алхимические символы, лишенные смысла.

– Зачем? – выдохнул он, чувствуя, как темнеет в глазах.

В ответ – лишь ледяное безразличие. Мощный толчок отшвырнул его в каменную стену. Тошнотворный хруст, вспышка агонии, и сознание поглотила мгла. Последнее, что он увидел, – спина Тени, склонившаяся над Сердечным Форгом, как над жертвенным алтарем.