Песнь одиноких китов на частоте 52 Гц

© 2020 Sonoko Machida. All rights reserved

© ООО «Издательство АСТ», 2022.

© Румак Н.Г., перевод на русский язык

Тот, кто познал одиночество,

боится потерь именно потому,

что знает, каково это —

быть одному…

Он задал вопрос легко, невзначай, будто спросил о погоде на завтра.

– А ты в клубе работала, да?

В клубе? Я сначала даже не поняла, о чем речь, и озадаченно посмотрела на собеседника, но, когда до меня дошло, не раздумывая ударила его в нос. Раздался приятный звук.

– Ты что, дурак?!

Мужчину, задавшего мне неприличный вопрос, звали Муранака, он занимался ремонтом. Я обратилась к ним в компанию, потому что доски на полу в комнате прогнили и прогибались под ногами – я боялась, что провалюсь под пол и окажусь в ловушке в собственном доме. Сегодня он пришел уже в третий раз, если считать первый осмотр. Я пожалела ремонтников, которые вынуждены были работать в самую жару, и вынесла им холодных напитков и даже вкусненькое, а он посмел высказать такое клиенту, который о нем же заботился!

– Разве можно спрашивать такие неприличные вещи? – всполошился помощник Муранаки – кажется, его звали Кэнта. Он сразу стал суетливо кланяться мне. Несмотря на свою внешность – розовые волосы и пирсинг в носу, – он производил впечатление серьезного парня.

– Простите, простите, пожалуйста. Махоро не имел в виду ничего плохого. У него просто что на уме – то и на языке.

– То есть у него на уме вот это? Он что, все время думал, уж не хостес[1] ли я?

Все работы хороши, это я понимаю, но не слишком ли бесцеремонное заявление? Уже забыл, как я час назад, примерно в три, на полдник вынесла им холодную дыню? Где благодарность? Я зыркнула на Муранаку. Он выглядел на несколько лет старше меня, ему должно было быть около тридцати. Коротко стриженные черные волосы, загорелые на солнце сильные, мускулистые руки. Сначала мне понравилось, как он молча работает или дает Кэнте указания, но теперь он резко упал в моих глазах до мерзавца. Муранака, с покрасневшим носом, почесал затылок:

– Да я не то имел в виду. Бабки наши шумят – мол, наверняка она из этих, вот я и решил заступиться за тебя.

– Не поняла?

Я терпеливо выслушала его объяснения. Похоже, здешние жители считали меня чуть ли не ночной бабочкой, сбежавшей из Токио. Мол, я оказалась в этом совершенно чужом мне прибрежном городке в префектуре Оита, потому что скрывалась от якудза[2], и мало того, у меня где-то есть шрам, подтверждающий, что они меня все-таки настигли и порезали.

– А я же вижу, что ты совсем не такая, вот и решил удостовериться. Заступиться хотел, – грубовато сказал Муранака.

– Чего? – глупо переспросила я.

Я переехала сюда недели три назад. Городок был слишком уж провинциальный, магазинов нормальных не было, даже круглосуточного с необходимыми товарами – и то нет. Продукты надо было покупать либо в «Ионе»[3], до которого двадцать минут ехать на машине, либо в «Кондо-марте»[4], куда пятнадцать минут надо идти пешком. Прав у меня нет, так что остается только «Кондо-март». Магазин выглядел, как переоборудованный склад, там продавали все подряд: и продукты, и бытовые товары, даже сельскохозяйственный инвентарь. И, конечно, одежду. Платья и футболки с необычными узорами, напоминающими о южных странах, соседствовали с высоченными сапогами-бахилами и синими тарпаулиновыми полотнищами… Полный хаос. Поначалу я в замешательстве разглядывала все эти диковины, но они довольно быстро мне надоели. Это были ненужные мне предметы, а полезных оказалось слишком мало. У них там всего один вид шампуня – куда это годится?