Рассказы дедов

© Роман Мартыненко, 2024

© Издательский дом «BookBox», 2024

Посвящается душе замечательного и самобытного автора, мастера слова. Прямого и справедливого, как сама Правда. В творчестве Романа Фёдоровича Мартыненко нет полутонов: чёрное – это чёрное, а белое – это белое.

Нет интриги, напыщенности, только Свет. И ещё силища тех людей, кои своим титаническим трудом и стойкостью и стали фундаментом той страны, в которой будут жить многие последующие поколения. Россия всегда славилась сильными людьми. Таков и сам автор.

Его рассказы и повести – это та самая история России в лицах и судьбах людей, простых и настоящих, как сама жизнь. В этом и кроется та самая загадка русской души, и врагам её вовек не разгадать.

Городок был небольшой, скорее посёлок городского типа. Население около двадцати тысяч. По зиме городок накрывали клубы тумана. Туманы были изумительные – в двух шагах ничего не видно. Машины и люди двигались, как в манной каше. Туман заглушал все звуки. Иногда из белой пелены выныривала ослиная голова с глазами навыкате. Ингуши с ослами не церемонились, и в зиму выгоняли скотину со двора на «вольные хлеба». Зимой городок представлял собой довольно печальную, депрессивную картину.

А по весне город оживал, стряхивал с себя сырость, гнал серость. Сбрасывали с себя сонливость здания, в основном типовые хрущёвки, выкрашенные в белый и жёлтый цвета. Небольшой район частного сектора назывался Собачёвка, а весь город Малгобек или Новый город. Был ещё и Старый Малгобек.

На крыше одной из хрущёвок обосновалась ватага пацанов. После показа по телевизору фильма «Три поляка, грузин и собака»[1] в их компании крутился, заливаясь тявканьем, очередной Шарик. Ватага разрабатывала план восхождения на Эльбрус, благо до горы было рукой подать – каких-то тридцать километров. Неделю всюду подбирали бутылки: на проезд с горем пополам насобирали. Альпинистского снаряжения не было. Три бельевые верёвки, срезанные в соседнем дворе, были связаны и свёрнуты в бухту[2]. Но все понимали, что этого мало. И вот Андрей с Алиханом начали пилить затупившимся ножом телевизионный кабель. Вначале кабель не поддавался, однако перепилили два кабеля и принялись за третий. За этим занятием мальчишек застукал сосед – дед Матвей. С матами и подзатыльниками вся гоп-компания была спущена с небес на землю. Вызвали родителей. Дед Матвей живописал злодеяния мальчишек, притихших в ожидании расправы. Только Андрей попробовал найти им оправдание: мол, Высоцкий на Эльбрус лазил, а им что, нельзя?! Услышав о Высоцком, взрослые разразились гомерическим хохотом. Это напугало Андрея больше, чем предстоящее наказание.

Расправу проводили дома. Андрей получил от отца подзатыльники и наставление в придачу, что получил не за шкоду, а за то, что попался. Со временем Андрей узнал, что это главная армейская заповедь. Братьям Картоевым досталось половой тряпкой. Старший Алихан вытерпел экзекуцию молча, а вот младший Ибрагим верещал, как недорезанный поросёнок, и кричал, что виноват старший. Алихан погрозил Ибрашке кулаком и выскочил из квартиры на лестничную площадку. Из дверей напротив прорывались крики Резниковых: братьев пороли ремнём. Косте попало больше, а Женька, побегав от отца вокруг стола, шмыгнул в комнату матери. Та вступилась за своих любимцев. Хоть, по сравнению с мужем, тётя Люба ростиком была маленькая, но, перейдя в наступление, загнала дядю Гену на кухню, где ему и было найдено занятие.