Еще чуть-чуть… Сейчас-сейчас… Степан суетил по коридору. Цель его нервных и частых шажков уже виднелась впереди. Сейчас… Даваааай… Не подводииии… Считанные секунды могли решить исход… Но в этот раз Стёпа оказался быстрее. Дверца кабинки радостно приняла его, торопливо и неряшливо он расстегнул штаны и встал напротив унитаза. «Оооо дааааа… Как же хорошоооо» – до этого момента Степан терпел около часа. Уже не раз обследовался и обозначал проблему на ежегодных чек-апах. Врачи отмахивались: «Это называется «тревожный мочевой пузырь» – и Степан тревожно уходил без назначений. ПСА в норме, спина как у всех сорокалетних, а по сравнению с отдельными персонажами, даже лучше. «Очень приличные у вас анализы» – сказал кардиолог. И ничего не оставалось, кроме как поверить и смириться.
В гейте он шёл в туалет, делал всё, что необходимо и выходил на посадку с абсолютно пустым «тревожным мочевым пузырём». Но… Проход через рукав, рулёжка, набор скорости, отрыв, набор высоты, «наш полёт проходит на высоте десять тысяч метров», а Степан уже стоит у кабинки в состоянии «после пяти пива» и терпеть дальше не может. Ровно тоже самое в десятках ежедневных бытовых ситуаций.
Но это приносило плоды. Степан знал расположение, расписание и состояние всех общественных туалетов в Красноярске. Знал, в каком заведении пустят по-человечески, а где придётся взять хотя бы кофе с собой. Иногда он покупал стаканчик добровольно. Действительно. Ведь «тревожный мочевой пузырь» уже пуст.
Он вышел из торгового центра, вдохнул разгулявшийся июнь, закурил и поспешил к машине. По-любому среди людей, снующих вокруг, были эти сумасшедшие ЗОЖники, которым НЕПРИЯТНО. И нет-нет, да какую-нибудь козу или козла прорвёт по поводу оскорбления чувств некурящих. Спорить с глубоко больными было не в правилах Степана. Он просто направился к своему «визелу» через парковку размером с аэродром, стараясь выдыхать дым в сторону он проходящих мимо людей. Критическая ситуация была позади, в мыслях порядок, день солнечный и свежий, хотя, конечно и тянет со стороны алюминиевого. Этот запах знаком с детства и вызывает приятные воспоминания о временах, когда он не был никому и ничего должен. Надя уже привела себя в порядок и сидела, тоже закурив, в открытом багажнике.
– Тут работают цыгане, ты видел? – спросила она, завидев Степана.
– Ненавижу, блядь, цыган! – улыбнулся он.
– Ну как? Успел?
– Ну да, штаны же сухие, как ты видишь.
– Блин, как всё-таки тяжело вам, сорокалетним.
– Отстань, у меня всё в порядке, это у меня с подростковых лет… Иди сюда – Степан обнял её, поцеловал, выдохнул дым в сторону, пока она затягивалась своей сигаретой.
– Что она? Опять ругались?
– Да нет, сегодня тихо. В тот раз просто накопилось, даже не надейся.
– Жду не дождусь. У тебя как раз кризис среднего возраста, простатит… Скоро освободишься – хищно и очаровательно улыбнулась Надя.
– Не дождёшься – Степан засмеялся запрокинув голову – Ладно, нам пора ехать. Устраивайся.
Этот автомобильный органайзер подарила Стёпе его жена. Он давно просил что-нибудь, куда он сможет складывать запасную литрушку с маслом, незамерзайку, щетки, тряпочки, аптечку, домкрат, трещотку и набор насадок для неё. Всё, что при поворотах каталось по багажнику, издавая неприятные и тревожащие звуки. И вот, на день рождения, ему преподнесли симпатичный ящик из кожзама, с яркой оранжевой строчкой, в который идеально умещался водительский скарп… и Надя. С ней он познакомился спустя месяц, после появления органайзера. И она раскатывалась с ним по делам, иногда вылезая и задавая неудобные вопросы. Степану это нравилось, потому что быть с женой до конца откровенным он не мог, а говорить в кого-то всё, что у тебя внутри, не фильтруя, было огромным счастьем и облегчением.
