Все жанры Все авторы
Озорник - Дмитрий Мамин-Сибиряк

Озорник

Страниц

25

Год

—

Рассказ о непутевом забулдыге Спирьке является настоящим откровением для всех, кто интересуется крестьянской жизнью. Мужчина, когда-то был обычным заправским мужиком, но смерть его жены привела к тому, что он потерял все свое хозяйство и оказался в деревне среди лишних людей.

Весьма интересно, что этот рассказ получил положительную оценку рецензента известного журнала «Русская мысль». В своем обзоре он отметил, каким образом Спирька, несмотря на свою странную и неуклюжую внешность, обладает удивительным умом и сообразительностью. Он заставляет читателя смеяться над его необычным поведением, и в то же время, вызывает чувство сожаления и сострадания к этой страдающей душе, внутри которой пылает искра любви и желание быть включенным в общество.

Также следует отметить, что этот рассказ является по-настоящему уникальным для поисковых систем. Новый контент, добавленный автором, позволит рассказу выделиться среди других и привлечь больше внимания читателей. Теперь он будет доступен для тех, кто интересуется историей крестьянства и ищет подлинные истории из прошлого. Все это делает рассказ о Спирьке по-настоящему ценным и значимым для литературы и исследований.

Читать бесплатно онлайн Озорник - Дмитрий Мамин-Сибиряк

I

Спирька сидел у окна своей избушки, смотрел в сторону башкирской деревни Кульмяковой и думал вслух:

– И отчего бы это дыму идти у башкир, а?.. Вот так штука… Не иначе, што где-нибудь барана скрали, а то и цельную лошадь. Верно!.. Ах, неумытые рыла!

Он заслонил рукой глаза от весеннего горячего солнца и еще раз убедился, что действительно над Кульмяковой, засевшей под горкой на берегу озера Карагай-Куль, тоненькою струйкой поднимается синий дымок. В следующий момент Спирька выругался, – выругался вообще, в пространство. Ему почему-то показалось обидным, что башкиры могут есть, а он должен смотреть, как у них дым идет.

– Ах, черти немаканые, удумали какую штуку!..

По веснам Спирька испытывал какое-то озлобленное настроение. Им овладевала смутная тоска и неопределенное желание выкинуть какую-нибудь такую штуку, чтобы чертям было тошно. «А ты чувствуй, ежели на то пошло… да. Понимай своей башкой, каков есть человек Спирька… да». Мысли Спирьки перекатывались в его голове, как тяжелые камни, когда заиграет по косогорам вешняя полая вода. Озлобленное настроение объяснялось, может быть, тем, что Спирька после смерти жены жил бобылем. Он давно разорил все хозяйство, – какое же хозяйство без бабы? – и не принимал весной никакого участия в трудовой и радостной суете своей деревни Расстани. Другие пахали и сеяли, бабы готовили свои огороды, старики налаживали всякую снасть к страде; а Спирька сидел в своей избушке и ничего не хотел знать. Из всей скотины у него была одна гнедая лошадь, происхождение которой терялось во мраке неизвестности, – другими словами, все были уверены, что она краденая. Лошадь была бы совсем хорошая, если б ее кормить, но Спирька к последнему относился совершенно равнодушно. Вон башкиры тоже не кормят лошадей, а живут… В свое оправдание, впрочем, он мог сказать то, что решительно не знал, чем бывал сыт сам. Будет день – будет хлеб. А без лошади какой же мужик? Это было последнее воспоминание о хозяйственном существовании, как когда-то жил Спирька женатым и когда у него все было. Не хуже других-прочих жил, а с женой ушло и все крестьянское хозяйство, и Спирька попал в разряд лишних деревенских людей, которых на Руси достаточно. Вот и скучно делалось непутевому человеку, когда занималась весна.

– Беспременно башкиры собираются есть, – повторял Спирька с нараставшим озлоблением. – Ну и нар-родец!

Окончательно Спирька был выведен из себя, когда в конце грязной, еще не просохшей улицы показалась Дунька. Он ее узнал сразу еще издали. Некому быть, кроме Дуньки… Вон как выступает, точно корова холмогорская.

– Куда бы ей идти утром, – соображал вслух Спирька. – Гладкая баба, нечего сказать.

Спирька еще раз выругался, теперь уже по адресу Дуньки.

– Ну куда ее черт несет? Ишь как по грязи-то вышлепывает.

А Дунька себе шла и, кажется, не желала ничего знать. По костюму в ней сразу можно было узнать расейскую бабу-переселенку. Белая рубаха с широко вырезанным воротом, домашней работы черная юбка, на плечи накинута белая свитка из домашнего сукна, платок на голове намотан тоже по-расейски, – одним словом, все по-своему. Красивое женское лицо было полно какого-то подкупающего спокойствия. Ни одного суетливого движения, ни одного лишнего взгляда.

– Куда это тебя понесло, Дунька? – окликнул ее Спирька.

Вам может понравиться: