Стирая меня

Запах роз перед дождём всегда возвращал Алису в детство. Бабушка говорила, что дождь смывает с души то, что разум не решается отпустить. И в такие дни, когда небо становится свинцовым, она просто открывала двери своей цветочной лавки и позволяла аромату расползаться по улицам – как письмо без адреса.

В двенадцать двадцать шесть, как по часам, он снова вошёл.

Высокий. Молчаливый. Его движения – отточенные, почти военные. Пальто цвета мокрого асфальта идеально сидело на плечах, а в правой руке – чёрная перчатка, с которой он всегда снимал капли дождя перед тем, как коснуться дверной ручки. Он был почти нереальным – как герой из романа, который ты читаешь по ночам, но никогда не веришь, что он может появиться в твоей жизни.

– Как обычно? – Алиса старалась говорить уверенно, но внутри всё ёкнуло, как каждый раз.

Он кивнул. Глаза – серые, холодные, но почему-то не отталкивающие. В них было что-то… уставшее. Как будто он прожил слишком много чужих жизней.

– Три пиона, эвкалипт, ранункулюс, – проговорила она, поворачиваясь к холодильной витрине. – Красный?

– Красный, – подтвердил он. – Всегда красный.

Алиса не спрашивала, для кого букет. За полгода он не проговорил ни слова лишнего, не задерживал взгляд дольше положенного. Но сегодня… он не ушёл.

– У вас… уютно. – Голос у него оказался неожиданно низким и мягким, как бархатный плед в осенний вечер. – Это редкость. Особенно в больших городах.

Алиса застыла. Его голос пробрал до самых костей.

– Спасибо, – тихо сказала она. – Хотите чаю? У меня есть с корицей и апельсиновой коркой. Не магазинный.

Он улыбнулся – впервые. Совсем немного. Улыбка была неровной, как у человека, давно забывшего, как это делается.

– А вы всегда предлагаете чай своим покупателям?

– Только тем, кто покупает один и тот же букет раз в неделю и молчит, будто в кино.

Он засмеялся. Низко, но искренне. И этот смех был настоящим подарком.

Он посмотрел на неё внимательно, изучающе.

– Тогда да. Чай. С корицей.

Алиса отвернулась, чтобы он не заметил, как вспыхнули щёки. А в голове внезапно возник вопрос:

А если он не приносит эти цветы кому-то? Если… он вообще никому их не отдаёт?

Он сидел за круглым столиком у окна, грея ладони о чашку с коричным чаем, словно это был не напиток, а спасение. На улице начинался дождь – капли стучали по стеклу в такт сердцу Алисы. Или наоборот.

Она поставила перед ним маленькое блюдце с кленовым печеньем – испекла утром по настроению. И не знала тогда, что он зайдёт именно сегодня, именно сейчас, именно в момент, когда ей так хотелось, чтобы кто-то задержался.

– Алиса, – негромко представилась она, садясь напротив, впервые за все полгода. – А вас как зовут?

Он чуть наклонил голову.

– Илья.

Короткое имя. Никаких украшений. Как и он сам.

– Странный у вас выбор букета, Илья. Белые пионы – символ искренности, эвкалипт – защита, а красный ранункулюс… – она чуть улыбнулась, – страсть. Такая смесь. Для одной женщины?

Илья взглянул на неё с лёгкой усмешкой. Но что-то в его лице напряглось.

– Вы хорошо разбираетесь в цветочном языке.

– Это… часть моей профессии, – пожала плечами она. – Иногда люди не могут выразить чувства словами. Тогда за них говорят цветы.

Он посмотрел в окно. Там мимо прошла молодая пара – парень держал зонт над девушкой, а та смеялась, откинув голову. Илья будто задержал дыхание.