Общага

Общежитие было убогим. Старое обшарпанное здание с потрескавшейся, кое-где отвалившейся штукатуркой и колоритной помойкой в центре двора, от которой ветер доносил соответствующие запахи – было недостойно печатных эпитетов. На язык просилась только нецензурная лексика, особенно, после того, как Сеня увидел крысу, а потом её страшную смерть. Зрелище было отвратительным и одновременно завораживающим.

И это в столице! Пусть на окраине, но всё же! В двадцать первом веке, когда с самокатами диалоги о жизни можно вести! Арсений Макаров только подходил к общежитию, сверяясь с навигатором, отказываясь верить тому, что какое-то время придётся жить здесь. Навстречу ему из-под крыльца вылезла отвратительная серо-бурая крыса. Она посмотрела на опешившего парня невозмутимым взглядом, словно оценивая, стоит ли бояться чужака. Видимо решив, что Сеня не представляет собой никакой опасности, грызун неспешно отправился в сторону мусорки. Сеня, приоткрыв рот, смотрел ей вслед. В этот момент ему пришло в голову, что крыса, наверное, ещё и насвистывает под нос, так вальяжно она шла. Даже у себя в посёлке он не видел таких больших и бесстрашных грызунов!

Неизвестно что было бы дальше, возможно, животное показало бы Сене средний палец или улеглось загорать посреди двора, если бы не ворона. Она вынырнула из-под козырька здания и тяжёлым истребителем спикировала на голову крысе. Грызун ловко увернулся от пролетевшей над ним птицы и кинулся в сторону мусорки, пытаясь укрыться. Но там его уже ожидала другая ворона, возможно, самец. Он легко спикировал на крысу и погнал её в обратную сторону. А с другого конца уже вновь мчался пернатый истребитель. И опять – крыса кинулась бежать.

В конце концов, вороны загоняли крысу настолько, что она обессилела. У неё почти не было сил сопротивляться или бежать, когда первая ворона примерилась и налетела прямо на грызуна. Огромный клюв с размаху вонзился в крысиную голову. Та отчаянно пискнула, попыталась удрать, но ещё пара ударов мощным клювом довершили расправу.

Совсем забывшись, Арсений опустил сумку прямо в пыль, не в силах оторваться от эпической схватки. Между тем, вороны дружно уселись пиршествовать поверженным врагом.

– Ты новенький? – Сеня вздрогнул от мужского голоса над ухом.

Повернувшись, он увидел на крыльце парня примерно своих лет. Несмотря на июльскую жару, тот был одет в черную форму.

– Ну да, – он прочистил горло, почувствовав себя неловко. Словно подсматривал за чем-то запрещённым, а его поймали.

–Ясно. Я здешний охранник, Василий. Пошли, провожу тебя к коменданту, – Вася повернулся спиной, показав надпись «Охрана», и скрылся за дверью.

Чуть помедлив, Сеня оглянулся. Вороны уже улетели, оставив посреди двора разодранный труп крысы. Покачав головой, Арсений вошёл в общежитие. Внутри, общага представляла не менее печальное зрелище. Стены с облупившейся краской дурацкого розового цвета, стойка, больше напоминавшая старинный комод, обшарпанный и даже кое-где обгрызенный, потолок в жёлтых разводах и серая, затёртая множеством прошедших по ней ног, лестница – всё просто умоляло о ремонте.

Василий проводил Сеню на второй этаж, такой же унылый, как первый, остановился перед дверью с табличкой «Комендант» и негромко постучал. Дверь им открыл мужичок с наружностью редкостной мерзости. Сквозь одутловатые щёки, заросшие чёрной щетиной, налитые кровью и яростью глаза, куцые усики – явственно просвечивались слова: «сволочь» и «подлец». Неизвестно, по какой причине, при виде коменданта Сеню посетили именно такие мысли, но он почти сразу испытал к мужчине острую неприязнь.