I
В шикарном кабинете за дорогим столом в удобном кресле сидела полная холеная женщина среднего возраста. На экране ее ноутбука молодой полуобнаженный «певец», задорно танцевал и расточал роковые взгляды, от которых можно было сомлеть. Когда клип закончился, женщина из любопытства открыла ролик, набирающий популярность, и на нее шквалом полились громкие слова: «Транспортный коллапс, развал здравоохранения, нецелевое использование средств при бесконечных благоустройствах в ущерб реальным потребностям жителей, варварская реформа, коррупция и кумовство во всех сферах… Мы требуем…».
– Надоело! Че им все не так? Балласт нищебродский. И чего Папаша церемонится? Я бы давно всех пересажала и посписывала! Ушлепки собачьи! – она со злостью захлопнула крышку своего «Яблока». – Таня, неси! Обедать буду! «Все время стресс, заедать приходится. Вот и разносит, как на дрожжах».
– Елена Юрьевна, сегодня на выбор итальянское или испанское меню, что Вы будете?
– Блин! Я шашлычка хочу. И роллы. Закажи. И вермут мне принеси с апельсиновым фрешем. Андрюше позвони, скажи, что я сегодня раньше освобожусь. Пусть едет ко мне.
– Да, Елена Юрьевна.
За первым бокалом хорошо пошел второй: – Таня, Таня, где еда-то?! Развезет, ведь, совсем!
В кабинет впорхнула молодая ухоженная девушка в дорогой одежде:
– А вот она, мамсик. Не ругайся.
– Натуся? Ты чего пришла?
– Иду, смотрю на охране мальчик стоит с пакетиками, стесняется, по-русски не понимает. Ну, я чую «шашлычок», ну точно мамсик заказала. Черепаха твоя пока спустится, все остынет. Взяла. А тут и Танька. Загрустила, когда меня увидела. Наверное, хотела себе отсыпать.
– Мне государство деньги на паек, а она лапы свои туда? Овца! Ой, – она сунула нос в дышащий вкусным запахом пакет, – Так много. Покушаешь со мной, доч?
– Давай, перекушу и бокальчик мне.
– Опять пьешь с утра?
– Какое же утро, мам? Час почти, и от тебя тоже пахнет…
– Таня, бокал, бутылку шампанского холодного!!!
– Уже несу, Елена Юрьевна.
– Мамсик, мне нужно по магазинам прошвырнуться. У Димы в клубе пати завтра – один целебрит, а у меня уже нового ничего нету. Можно я Колю возьму? Мне ненадолго, на пару часиков, а потом заедем за тобой и вместе домой поедем.
– Что такое целебрит?
– Звезды, мам. Знаменитости. По-английски. Могла бы догадаться. Ты ж у меня умнейшая женщина в стране. Позвонишь Коле?
– Ты Лексус выпрашивала, чтобы на моей служебной кататься?
– Мам, ты знаешь, я рулить не люблю – пробки эти – нервы одни. И шампанского выпить хочется. А водилу нанимать, так Гоша ревнует.
– Есть за что. Колю-то тебе страшно доверить.
– В смысле, маам? Коля страшный, как смертный грех…
– Ладно, лиса. Знаешь, что в обед мать добрая. Через два часа, чтобы тут была. Понятно? Звоню: – Коль, ты рядом? Подъезжай, Наташу повозишь.
– Спасибо, мамуля…
II
Окрыленная пузырьками дорогого шампанского, девушка вылетела из дверей Учреждения. Подбежала к черному автомобилю и впорхнула на переднее сиденье.
– Привет, Коль, – она положила руку ему на колено. – Сейчас быстро в ГУМ, я тряпками закинусь, матери для вида. А потом поедем туда же, где мы с тобой в прошлый раз…
От нахлынувших воспоминаний она захлебнулась собственным участившимся дыханием… Наташу зацепила его холодность – она ухаживала за собой, умела выглядеть и любила нравиться мужчинам, а Коля смотрел сквозь нее. Простой парень со сломанным в драке носом, а в глазах – тоска и равнодушие. Из родни только престарелая мать где-то в деревне. Была еще жена, но умерла от рака, лет пять назад.
