Все жанры Все авторы
Испуг - Владимир Маканин

Испуг

Страниц

210

Год

2011

Этот захватывающий роман поражает своей необычной структурой, отличающейся от хронологической последовательности событий. Автор, исполняя свои прихотливые капризы памяти рассказчика, разместил главы истории в неожиданном порядке. Возможно, именно поэтому главный сюжет романа, непрерывное возвращение стареющего мужчины к молодой женщине в нескончаемом "поединке" (в котором затронуты темы сатиры и нимф), пронизывает его от начала до конца.

Критик Марк Амусин назвал эту творческую попытку воссоздать двухтысячелетний миф с помощью современной романной прозы "Испуг" продуктивной и великолепно выполненной. Он проникся образом стареющего главного героя и видит в нем "живучего старикана", который запомнится читателям и станет современным литературным героем.

В одной из крупных глав романа, "Белый Дом без политики", читатели увидят уникальное и детальное изображение исторического обстрела Белого дома в 93-м году. К сожалению, эта глава, насыщенная красками и подробностями, осталась недорассказанной и не получила продолжения ни в одной современной повести или романе.

Как говорит один блогер в Интернете, "Читайте! Читайте 'Испуг'!.. Не пожалеете!"

Читать бесплатно онлайн Испуг - Владимир Маканин

Неадекватен

Человек думает и рассказывает о красоте. В конце-то концов!..

Поль Валери

1

Одежда его вечерами проста и всегдашня – темно-серый пиджак, темные брюки. Также темная беретка, придающая ему знаковую интеллигентность: он лишь слегка надвигает беретку на высокий лоб. Туфли как туфли, неприметные. В целом же – все для ночи, невидный, неброский. (Но в этом нет умысла. Так получилось. Другой одежонки просто нет.) В лунную ночь старикан Алабин, как правило, бродит по дачному поселку. (А лучше б спал!) На ночной дороге он в профиль покажется вырезанным из черной бумаги.

Светлое пятно в нем тоже есть: в разлете пиджака белая рубашка. Со старомодными уголками воротника – пристегнутыми на пуговички. Рубашкой он гордится, чистая, белая, – у него их две! Они надежно сменяют друг друга. Стирает их он сам. Одинокий.

Сняв с плечиков, надел рубашку. Брюки. Пиджачок…

– Мой вечерний костюм, а? – говорит старикан Алабин сам себе, по привычке всех одиноких. (И многих неодиноких.)

Он как бы посмеивается… Однако же вдруг очень уважительно проводит по плечам и полам пиджака влажной тряпицей. Моль – известный недруг одиноких стариканов.

Пиджачок… теперь беретка… Он готов!

В окно (погасил свет) ударила сиянием ночная луна – старику кажется, что она его поторапливает.

Да, да! – говорит он ей по-приятельски. – Уже иду.

Натягивая еще раз, поудачнее (да, да, покрасивше!) беретку на лоб, старикан выходит из своего скромного домишки в полную тьму.

Дачный поселок спит.

Нет-нет подымая к небу глаза (луна вдруг спряталась), старик вышел на дорогу и поторапливается. Страдающий бессонницей идет, спешит на свидание к луне, почему бы и нет?.. Но идет он не к ней.


– Боже мой! – вздохнула во сне молодая женщина. Прозвучало лишь невнятное, утонувшее в подушке «бы-жи-мый…».

А заоконная луна, сбросив налипшую тучку, вдруг заново просияла.

Старикан Алабин, только-только вошедший и весь на свету, тотчас напрягся. На свету (если это внезапно) человеку хочется съежиться. Человеку некомфортно. Человеку хочется себя пожалеть и немного оправдать. (Вроде как до света, человек в темноте только и делал, что жил полнокровной и правильной жизнью.) Свет с человека спрашивает.

Но заодно лунный свет дал увидеть себя со стороны: ночь… чужая темная спальня (чужая к тому же дача!)… Пробравшийся сюда старик, сидит рядом со спящей молодой женщиной… правда, на краешке постели… Этот старик – я.

Нет, нет, ничуть не бывало. Я не напрягся, когда луна засияла и меня в чужой спальне залило бледным светом, – я лишь на миг задержал дыхание. Я крепкий старик.

И я вовсе не собирался себя жалеть, оправдывать.

– Игорь? – позвала-спросила она.

Никак я не мог определить, спит ли она. (Я еще задержал дыхание… Надолго.) Когда у женщины в постели голос сонлив и гундос, ясно, что она не спит. Но голос был неотличимо ровный.

Я выждал. Она могла протянуть сонную руку и тихо привлечь меня к себе. (Бывает же и такое!) Или, скажем, в полусне погладить… Тогда бы ясно, что спит. По мягкости ее руки. По мягкости ее ночного желания. Я ведь сидел совсем рядом.

Однако же вместо того, чтобы нечаянно и с ленивой лаской ко мне потянуться, она окликнула мужа по имени.

Я на случай уже отсел к ее ногам. Подальше. Вне отсвета луны.

И затаился.

– Игорюнчик! – звала она, обращаясь к отсутствующему мужу, словно бы он был близко, в другой комнате.

Вам может понравиться: