С любовью, Луна!

– А-а-а-а-а-а-а! – раздаётся за дверью комнаты крик, да такой, что начинает звенеть в ушах.

– Не ори! – таким же криком отзывается второй голос.

– Мааааам. – третий голос

Да, всё-таки у нас достаточно тонкие стены. Нужно уже быстрее заканчивать этот ремонт.

– Не-е-е-е-е-е-ет! Это моё!

– Моё!

– Ма-а-а-ам!

– Я сейчас всё расскажу маме!

– Мааааам. – вот уже визгливые нотки появились и в голос сына, значит…

Три… два… один…

– Ма-а-а-а-а-ам!

Дверь в комнату открывается с такой силой, что я каждый раз удивляюсь, как она ещё не вырвана вместе с дверной рамой и частью стены.

– Я ничего не делала!

– Делала!

– Мама – это я. – маленькие ручонки обнимают меня и тянут на себя, чтобы поцеловать, куда достанет.

– Я не делала ничего! Это всё она.

– Нет, делала!

– Неееет!

– Делала!

– Да я тебя сейчас… – а вот рукоприкладства не нужно.

– Дети раааз…

Фух. Уже легче. Хотя резкая тишина тоже напрягает.

– Мам, она…

– Дети, два…

Приходится оставить отчёт, который я должна была отправить ещё полчаса назад, и внимательно сосредоточиться на трёх парах глаз.

Смотрю на своих детей и думаю, я, наверное, уже становлюсь безэмоциональным овощем. Я даже перестала сильно реагировать, когда кто-то себе что-то ушибёт или поранит.

И вот смотрю на них, они на меня. Тру рукой свой лоб и вспоминаю, что сегодня забыла с утра почистить зубы. Опять.

– Выдохнули?

Мне начинают усердно кивать три головы.

– Мама, а я тут. – улыбка сына разряжает обстановку, но только для меня.

– Я вижу сынок. Иди сюда. – беру его на руки, но с дочек глаз не свожу.

– Мама. Она отказывается убирать все свои листики. – старшая дочь стоит и нервно тычет пальцем в сторону средней.

– А чего это я должна? Ты тоже…

– Тихо.

– … делала эти…

– Тихо, говорю.

–… листики вырезала тоже.

– Всё сказала? – смотрю с упрёком на среднюю.

Так всегда. За ней должно быть последнее слово. Хоть затыка́й её, хоть нет.

– Мама, а я тут.

Снимаю сына с рук, приставляю стул к рабочему столу, чтобы любопытные дети не залезли, и иду убирать эти долбаные листики, которых, как оказалось, нарезано, скорее всего, с полпачки бумаги.

Прикрываю глаза на секунду, делаю плавный вдох-выдох и иду на кухню за мусорным пакетом.

Но ведь кухня тоже была местом «боя» моих девочек.

На столе осталась тарелка с недоеденным омлетом, из которой наш кот шустро вытаскивает кусочек. Заметив меня сигает на пол и прячется.

Грязная посуда везде: на всех рабочих поверхностях, на столе, в мойке. И ещё, везде, расставлены стаканы, с водой, разной степень наполненности. Смотрю на это и вспоминаю, что я сегодня ещё и в туалет не ходила.

Беру телефон и захожу в ванную.

Только сажусь на унитаз, звонок.

– Доброе утро милая, как вы там? – муж не нарушает нашу традицию звонить друг другу по утрам.

– Нормально. Позавтракали, дважды умыли Мирона, Ксюха сделала часть заданий, а Катя вырезала очередной шедевр. Сейчас выясняют, кто это будет убирать.

– Мама, ты тут? – в дверь поскрёбся сын.

– Родная, выдыхай.

– Так, я и выдыхаю.

– Ма-а-ам, я писать хочу.

– Да, вашу ж… А ты там как? – спросила у мужа, чтобы не нарушать наш утренний ритуал. Сама же начала быстренько освобождать ванную, потому что уже не выйдет спрятаться.

– Нормально. Сегодня работы маловато, так что нас гоняют по цеху, чтобы порядки наводили.

– Это хорошо… – отвечаю на автопилоте.