Ариша
Ещё полчаса назад я рвала и метала. Меряя шагами нашу маленькую кухоньку, смотрела на настенные часы и продумывала изощрённые методы наказания неверного мужа.
Почему неверного? Сама не знаю, странное предчувствие. Иначе просто не представляла, что могло его так сильно задержать. В последнее время он стал приходить поздно и очень часто задерживался без особого повода.
Масло в огонь моих переживаний подлил его отключённый телефон и железобетонная договорённость поужинать вместе. На столе остывал нетронутый ужин, догорали свечи, а я начинала закипать.
Это было полчаса назад. А сейчас?.. Сейчас мне стало его жалко. Такой измученный, уставший, ещё и эта новость. Поначалу даже не поверила.
— Максим, — голос срывается, а скрещённые на груди руки безвольно опускаются, повисая вдоль тела. — Что значит, грозит уголовное дело?
— Всё сложно… Меня подставили.
— Кто подставил? Зачем? Да не молчи же ты!
— Ариш, не тараторь, — присев на пуфик прихожей, муж опускает голову и стискивает пальцами виски.
— Ты голоден? — не зная, о чём спросить, лепечу растерянно.
— Арина, ты меня слышала?! — вскинув прищуренный взгляд, рявкнул Максим. Вздрогнула и попятилась, но он тут же смягчился: — Я тебе про серьёзную проблему, а ты мне — про еду. Какая еда? Я даже не знаю, где окажусь завтра, — на улице или в тюрьме.
— Расскажешь? — попросила робко и, шагнув ближе, помогла снять пиджак. По привычке встряхнула и, ощутив чужой запах, поморщилась: — Фу-у, Макс, о тебя опять в лифте какая-то баба потереться успела?
— А-а? Что? Не помню, — разуваясь, рассеянно отозвался муж и, встав с пуфика, прошёл на кухню. При виде брошенных ботинок недовольно поджала губы, но Максим отвлёк: — Ариш, а что на ужин? Перекушу, пожалуй.
— Сейчас, — прибрала обувь, пиджак мужа унесла в гардеробную и, зайдя в кухню, осторожно поинтересовалась: — Так в чём собственно дело?
Муж протяжно вздохнул и, ополоснув руки, задумался. Глядя в одну точку, долго промокал полотенцем каждый палец. Потом отшвырнул его в сторону, прошёл к столу и, сев, многозначительно нахмурился.
Торопить я не стала. Разогрела его любимый бешамель, настрогала свежий салат, не спрашивая, сварила свежий кофе, зная, что Макс любит и может пить этот напиток в любое время суток.
Только когда расставила перед ним тарелки и парующую чашку, он с явной неохотой заговорил:
— Важный клиент. Все юристы перегружены были, вот я и взялся.
— А ты будто не перегружен? — фыркнула возмущённо, но поймав осуждающий взгляд, предусмотрительно замолкла. Взяла брошенное им полотенце и, сложив пополам, опустила глаза в пол.
— Ариш, ты что правда не понимаешь? — муж обвёл рукой нашу кухню, которую, несмотря на несовременность обстановки и довольно скромные размеры, я любила. Максим скривился и, взявшись за вилку, продолжил: — Ради нас же всё. Давно пора переехать, а в ипотеку влезать я не хочу. Ребёнка ты тоже здесь растить собралась? В этой квартирёшке?
Упоминание о детях неприятно царапнуло. Мы пытались уже полгода, но каждый месяц неизменно пролетали, а мы не залетали. Эти дни шли как по часам, и я даже тест не успевала сделать, и искренне не понимала, — что не так? Я, по словам врачей, была абсолютно здорова, а Макс наотрез отказывался обследоваться. Даже намёков не допускал.
