Отражение сна

Клац… клац… клац… Дзынь! Печатная машинка – тяжёлая, тугая, звонкая – появилась в доме как инструмент для подготовки научных статей, а заодно стала детской игрушкой. Придумываешь строчку, приносишь родителям бумагу и карандаш, чтобы записали её печатными буквами (прописные читать ещё не умеешь), отыскиваешь нужные буквы на клавишах машинки – и вот мысль переносится из головы на бумагу, превращается в текст, «настоящий», почти как в книжках. Магия! Пускай даже этот текст состоит всего-то из десятка слов и посвящён рифмованию слов «Винни-Пух» и «лопух».

Следующий шаг – лет через шесть. Здесь уже не Винни-Пух, а аж целый апокалипсис: история о том, как планете грозит гибель от взрыва звезды, а потом внезапно не грозит. И уже не одна строчка, а несколько страниц.

Подростковый возраст подкинул идею, как превратить свою любовь к текстам в работу. Дочь физиков, уродившаяся махровым гуманитарием, решила стать журналистом. И стала: окончила журфак МГУ, больше 10 лет проработала по специальности. А затем дозрела до того, чтобы не только редактировать чужие тексты, обозревать чужие произведения, играть с чужими персонажами, но и создавать что-то своё. Тогда написала свою первую книгу – «Отражение сна».

Предложение поработать на выходных – штука неприятная, но привычная. Предложение поработать во сне – непривычное абсолютно. Настолько бредовое, что даже интересное. Сейчас было сложно вспомнить, с чего этот полночный бред начался. Одно было ясно наверняка: он даже не думал заканчиваться.

Марина, проигнорировав пушистое касание подплывшей рыбы, украдкой вдавила ногти в ладонь – сильно, но безрезультатно. Комната, наполненная то ли воздухом, в котором можно плавать, то ли водой, которой можно дышать, никуда не делась. Как не делся и собеседник – выглядевший словно пришелец из прошлого и говоривший словно гость из будущего. Точнее, в речи у него были и новые, и старые слова, смешивавшиеся между собой в странный коктейль. А смысл этих слов, словечек, а иногда и словес сводился к тому, до чего современная наука ещё не дошла. Впрочем, в науке ли нужно было искать ответ?

– И каков же принцип действия… – Марина широким жестом обвела комнату, собеседника, плавающе-летающих тварей, струившийся из ниоткуда свет, стараясь подобрать умное определение; но ничего не подобралось. – …м-м-м, всего этого?

– Резонный вопрос! – собеседник одобрительно кивнул. – С ответа на оный мы и начнём следующий этап ассессмента.

– А почему не продолжим этот? – раздразнённое любопытство взбунтовалось против шехерезадских уловок. К тому же не хотелось уходить, не поняв, о чём они договорились. Что такое «ассессмент»? Слово вроде знакомое… Угнетение? А, нет, это харассмент. Тогда что-то типа собеседования?

– Я бы и рад, но увы, вам пора.

– Куда? Почему?..

Вместо ответа собеседник указал на очередную рыбу. Она была ещё назойливее предыдущей и как раз наворачивала очередной круг около Марининой головы, будто назначила ту планетой, а себя – орбитальным спутником. Проплыла перед глазами, приблизилась к уху… и запела.

Хлопок, ещё хлопок… Есть! С третьего раза ладонь приземлилась на смартфон. Марина наощупь отключила песню-будильник – когда-то любимую, а теперь осточертевшую, но слишком привычную, чтобы от неё избавиться.