Василиса и заветные слова

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. И было у него три сына-царевича: старший Василий ратник знатный в военном деле мастак, средний Федор в счетных науках силен и в торговом деле дока, и младший Иван в людских душах сведущ, к любому человеку мог подход найти, хоть к боярину именитому, хоть к простому мужику. Всеми сыновьями гордился царь, а только младшего больше привечал. Да и в народе о нем слава ходила, как о мудром и справедливом. Сегодня он в одну часть царства, завтра в другую отцово слово несет.

И скорбел народ так же искренне, когда сгинул младший царевич в разбойничьей засаде, не уберегся. Кликнул тогда старший брат воинов верных, повывели они лихих людей, да только брата то не вернуло. Осталась царю памятью о любимом сыне дочь его – царевна Василиса. Души он в ней не чаял, многое дозволялось молодой девице. А она и рада-радеханька вместо посиделок шумных с подружками, мамками да няньками книжку в тишине почитать. Спрячется в укромном уголке, и найти ее никто не может.

Не оставят беды царство-государство, одолел царя неизвестный недуг. Уж все травники да лекари в палатах светлых перебывали, но только руками разводят. Пришли тогда два брата к отцу, в пояс ему поклонились и молвили:

– Дозволь нам, батюшка, в путь дорогу снарядится, отправимся мы по белу свету ездить, может и найдется там лекарство чудодейственное.

Отпустил сыновей царь, напутствуя:

– Тому, кто сумеет лекарство достать, еще при жизни половину царства передам, а после смерти оно и целиком достанется.

Вновь поклонились братья да отправились в путь-дорогу снаряжаться. Кинулась за ними Василиса. Все книги в тереме царском она успела перелистать, да не нашла там ответа, как деда излечить можно. И пусть дядьки коль сами ничего не найдут, книг привезут иноземных, глядишь в них ответ отыщется. У лестницы нагнала она их, но окликнуть не успела, слова страшные услышав. Присела Василиса за перилами резными, сердце от страха зашлось, ни двинуться, ни слова вымолвить.

– Езжай ты, брат, на восток, а я на запад поеду. Обождем там каждый на своей стороне, воротимся как раз к похоронам. А там и царство меж собой честь по чести разделим. – Федор молвил.

– Ты и про Ваньку так говаривал: «Избавимся, да поделим!» – Ворчал в ответ Василий.

– Вот и случай подвернулся надежный. Самим делать ничего не нужно. Повинимся перед народом, что отца не уберегли, и ношу его теперь на свои плечи взвалим.

Скрылись дядьки, голоса затихли, а Василиса все сидит не жива ни мертва, думу думает. Слова страшные деду не передашь, поверит он в них иль нет, не изменит это ничего. И совета испросить не у кого, разнесут дурную молву, все кверху ногами перевернут. Горько Василисе, в большой печали она брела по терему, не глядя куда. Сама не заметила, как до кухни добрела. А там шум, гам, с раннего утра до позднего вечера работа кипит. И ругает кухарка мальчишку:

– Отведу тебя в лес темный к болоту черному да отдам Бабе Яге. В печь тебя засунет и съест.

– Тем каждый день грозишься, – отпирается мальчишка, – а бабка Настасья сказывала, что коль выполнишь три ее работы, так она не только не съест, но и предметом волшебным одарит.

Ахнула кухарка, руками всплеснула и погнала мальчишку работать, причитая на все лады: