Страж Равновесия. Начало

Все имена и события вымышлены. Все совпадения случайны.

–

Алька вышла из подъезда на улицу. «Интересно, есть ли у московской ранней весны свой запах?» – подумала она, глубже натягивая вязаную шапку, чтобы защитить уши от порывистого весеннего ветра. «Если смешать пряный дух талого снега и влажной мёрзлой земли, с еле уловимым ароматом набухших на деревьях почек – как раз получится самое то. Можно смело духи «Московский Март» в производство запускать», – и она заулыбалась собственным мыслям.

Был конец марта 1986 года. Весна в этом году выдалась стремительная. В небольшом сквере перед Алькиным домом снег таял неравномерно. По асфальтовым проталинам весело бежали дружные ручейки, а между раскидистыми липами и высоченными тополями уже образовалось ежегодное весеннее Затопление. «Такими темпами скоро Затопление весь сквер заполонит», – про себя отметила Алька, хлюпая новыми оранжевыми резиновыми сапогами по весенней жиже.

Каждую весну в сквере, который располагался в низине перед Алькиным домом, случалось долгожданное Затопление. Его ждали всем двором, заранее по различным приметам обсуждая возможную площадь его распространения. Дворовым ребятишкам, конечно, хотелось, чтобы весна была дружная, когда снег в скверике исчезал быстро и вода разливалась максимально, тогда во время Затопления можно было сплавляться на плотах. Взрослые же каждый год надеялись, что разлив не распространится по всей низине. Останутся хотя бы асфальтированные тропинки, по которым можно будет пробраться прямо через сквер к автобусной остановке. Если же в сквере случалось обширное Затопление, его приходилось обегать кругом: чтобы попасть к остановке, из дома надо было выйти на пятнадцать минут раньше.

Алька шла за хлебом мимо сквера в ближайшую булочную. Солнце светило ослепительно ярко, вспыхивая тысячами искр в пробегавших мимо ручейках. Алька вдруг нагнулась и подняла с земли две обгоревших спички. Поднесла к ближайшему ручейку и, погрузив обе спички в ручеек, про себя загадала: если первой застрянет вот эта, которая меньше обгорела, значит, все, что рассказывал Волька о Яме, – правда.

И она бежала вслед за пущенными спичками, пока одна из них не остановилась, наткнувшись на преграду из подтаявшего снега. Алька проводила взглядом удалявшуюся спичку, и внимательно пригляделась к той, что застряла. «Ну понятно, – заулыбалась она, – а я, как дура, опять поверила… Любят эти мальчишки пугать!» – и она оглянулась в направлении подъезда, из которого только что вышла. Справа от него располагалась Яма.

Яма была здесь всегда. Во всяком случае, сколько помнила Алька, с тех самых пор, как её родители переехали в этот район, лет семь назад. Размеры Ямы периодически варьировали примерно от пяти до семи метров в длину, от трёх до пяти в ширину и от трёх до четырёх в глубину. Яма то покрывалась плотным дощатым настилом, и внутри неё сновали какие-то люди в рабочей форме, то зияла пустотой, обнажая глинисто-песчаное дно. Внутри Ямы было пусто. Из любопытства Алька иногда заглядывала в неё, но ничего кроме комьев земли, песка и камней в Яме ни разу не видела.

Куда только местные жители ни жаловались по поводу Ямы. Во-первых, шум от работ мешал нормальной жизни (днём из Ямы постоянно доносилось какое-то бренчание, звуки падения тяжелых предметов, жужжание и прочее непотребство, нарушающее покой жителей дома). Во-вторых, такой величины открытая дыра в земле – потенциальная опасность для жизни. Особенно для детей, которые в середине 80-х с пятилетнего возраста начинали гулять во дворе самостоятельно. Примечательно, что собаки и кошки обходили