Калейдоскоп

Калейдоскоп

Зверь идет за тобой.

Зверь идет за тобой.

Зверь идет за тобой.

Силдж откинула тяжелое одеяло и рывком села на кровати, энергично стирая с лица капельки пота. Холод, царивший в комнате, с удовольствием облизнул разгоряченное липким кошмаром тело. За ночь все поленья в печке прогорели.

Звякнув заслонкой, Силдж закрыла ее обратно, остановившись на том, что сейчас все-таки лето и днем отапливать дом нет никакого смысла. Какое-никакое лето. Здесь, на севере, особенной разницы между временами года не было, но женщина, придерживавшаяся аскетизма в своем быту, не жаловалась. Она вышла на пробежку, чтобы проветрить голову.

Деревня была окутана мягкими сумерками – толи вечерними, толи предрассветными. Там, где солнце летом практически не спускалось за горизонт, эта тонкая грань стиралась. Зато с сентября можно было любоваться северным сиянием.

Зверь идет за тобой, – мысленно повторила она фразу, которая с такой настойчивостью пульсировала в ее голове. Ничего больше – никаких картинок или образов. Только эти слова, бессмысленные, вырванные из контекста. Настолько чуждые реальности женщины, что она сомневалась – есть ли смысл обсуждать это с кем-то из своего небольшого окружения. Что скажет старик Свен? А мистер Ларсон? А Милли из мотеля?

«Ты, старушка, слишком много смотришь фильмов. Нужно больше проводить времени на свежем воздухе».

Да куда же больше?

Вернувшись, Силдж быстро переоделась в рабочую одежду и отправилась к животным. На много часов женщине удалось избавиться от всех своих тревог – уход за скотом и птицами успокаивал ее нервы. На обед она заглянула в гостиницу, чтобы поболтать с Милли. Пожилая француженка возилась с какой-то документацией и Силдж взялась протереть столы в небольшом кафе, чтобы хоть немного занять себя до того момента, как приятельница освободится от своих дел. Когда хозяйка заведения вышла к ней со скромным, но аппетитным обедом, Силдж уже сидела на высоком барном стульчике, глядя в стену и наматывая на палец тонкий кончик седой косички.

Они частенько проводили обеденное время вместе, и Милли прекрасно знала о вкусах и предпочтениях своей гостьи. В конце трапезы француженка налила две стопки местной настойки, проигнорировав протесты Силдж.

– Может быть тебе нужна помощь? – предложила Силдж, – я уже закончила со всей работой на ферме, а мистер Ларсон повез Бэтти к ветеринару и вечер у меня свободен.

– О, у нас будет пополнение, – улыбнулась Милли. Поселок был настолько маленьким, что все жители не только были хорошо знакомы друг с другом, но и прекрасно осведомлены обо всех новостях. Здесь практически ничего не происходило, так что даже скорые роды одной из козочек мистера Ларсона были событием, достойным обсуждения.

– Так что?

– Нет, слушай. Я все подготовила к наплыву туристов, – отмахнулась Милли, – лучше посвяти время себе. У тебя какой-то нездоровый вид. Приболела?

Силдж невесело улыбнулась.

Конечно.

Она удивилась бы тому, что крошечная перемена в ней настолько заметна стороннему глазу, если бы не виделась с Милли каждый божий день, а женщина не обладала такой поразительной природной проницательностью. Но рассказать ей о кошмаре Силдж все равно не решилась.

– Нет, все хорошо, – отмахнулась Силдж, попрощалась с подругой и ушла. У нее был собственный рецепт лекарства от любой печали, которым она планировала воспользоваться. Не было малейшей необходимости заставлять добрую француженку беспокоиться.