Я сидела на кровати и нервно сжимала в руках края разорванной сорочки. Слезы текли по моим щекам. Я беззвучно глотала рыдания. В груди каленым железом жгло сердце, боль разрывала голову и душу на множество окровавленных клочков.
В голове то и дело всплывали слова Эрика: «Скажи нам, сахарочек, как называют женщину, которая готова отдаваться нескольким мужчинам подряд?». Никто из мужчин не озвучил ни звука. А в моей голове кричало одно лишь слово «шл..ха».
Боже, как же мне было больно. Очень больно, не передать как сильно больно! Меня словно парализовало. Я, молча, видела, как все трое мужчин беззвучно покинули мою комнату, не проронив ни слова. Тем самым они подтверждали слова Эрика. О боже, они тоже так думали!? И снова обидное слово «шл..ха» кричало в моей голове.
Я схватилась за голову и закричала так громко, как только могла. Я кричала от боли и обиды, и от непонимания, и их презрения, и от множества других чувств. Мое тело сотрясалось от спазмов неконтролируемой истерики. Я пыталась выплеснуть всю ту боль, что выжигала меня кислотой изнутри.
Успокоившись, я долго лежала, пытаясь хоть немного привести свой разум в состояние покоя. Что делать? Что мне теперь делать?
Стены комнаты давили на меня, я не могла больше находиться здесь. Я чувствовала, как начинаю задыхаться. Мне надо уйти отсюда, уйти как можно скорее. Мне стала ненавистна вся эта комната, эта кровать, этот дом.
Я быстро встала и скинула с себя лохмотья сорочки. Я умылась и обтерла тело мокрым полотенцем. Оно наверняка еще сохранило запах оборотня, но мне сейчас было не до принятия ванны. У меня было лишь одно желание, поскорее убежать, все забыть и ни о чем больше не думать.
Я судорожно оделась и принялась собирать свои немногочисленные пожитки. Вещей у меня было совсем мало, несколько предметов одежды, меч и кинжал, книга, посох и сумка с мешочком золота и магическими кольцами. Плотно запихнув все это в свою небольшую сумку, и закрепив посох на ремне за спиной, я прикрепила клинки к перевязи и присела на край кровати.
Я прощалась.
Я понимала, что больше сюда не вернусь. Я чувствовала это, как и то, что со своим уходом я оставляю здесь свое разбитое сердце. Я была здесь счастлива, хотя это было так недолго, всего одну ночь, но я была здесь невероятно счастлива.
Со вздохом я поднялась и вышла из комнаты. В коридоре остановилась напротив двери комнаты Эрика, и слезы снова потекли из моих глаз. Я провела по ней рукой, прошла мимо, а затем провела по двум другим дверям комнат Себастьяна и Эдриана. Зайти внутрь ни одной из этих комнат у меня не хватило сил.
Я спустилась вниз и утерла слезы со своего лица. Все! Надо уходить. Нельзя оставаться здесь больше ни минуты. Я ощущала, как я теряла себя, я разрушала себя своим дальнейшим нахождением здесь.
Я вышла из дома, и…
И наткнулась на взгляд Эдриана.
Он стоял на расстоянии от дома, под кронами деревьев, и напряженно смотрел на меня.
Меня снова словно ударили в грудь. О, как же больно!
Он сделал шаг в мою сторону… Нет, нельзя, чтобы он подошел ко мне, нельзя говорить с ним.
Его настороженный взгляд зацепился за мою небольшую поклажу, и лицо его тут же изменилось.
Он громко проговорил:
– Сандра, нет!
Я отшатнулась, и не думая больше ни минуты, прокрутила на пальце кольцо лича. И в этот момент скакун смерти вырос, словно из-под земли. Я быстро закинула на него свою сумку и вскочила в седло. Конь тут же рванул с места, не давая возможности мне одуматься, а растерянному дроу и шанса догнать меня.
