Разноголосица. Неровные стихи

Жанр: Стихи и поэзия

Автор

Страниц

Год

—

Под одним литературным свитком скрыты четыре уникальные тетради, переполненные горячими стихами. Автор, известный своей оригинальностью, выразил строки поэзии через глубоких персонажей своей богатой повествовательной вселенной. Хотя роман был утрачен, стихотворения сохранили в себе конфликты и турбулентности, сопутствующие отношениям его героев. Чувственные и непредсказуемые стихи создают уникальный панорамный эффект, который не оставляет равнодушным ни одного читателя. Заключаясь в метаморфозах лирического героя, ключ к прочтению этого "неровного" автора ждет своего откровения.

Читать бесплатно онлайн Разноголосица. Неровные стихи - Арон Липовецкий

ISBN 978-5-0051-6525-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

^{>Голоса утерянного романа}

^{>Вместо предисловия}

Тонкие ценители с первых, конечно, отрицательных откликов и рецензий находили у меня чудовищный дефект: «он пишет неровно», «в него трудно вчитаться», «у этих стихов несколько авторов». Один сертифицированный рецензент насчитал у меня шестерых авторов.

Какое-то время этот факт огорчал меня, пока я не истолковал его, как синопсис эссе. Краткий разворот синопсиса выношу в качестве предисловия-подсказки для чтения.

Одно из свойств поэта, «узнаваемого по строке», состоит в статичности лирического героя, как бы этот термин ни понимать. Такой автор узнаваем, а стихи ожидаемы. В живописи такие портретисты пишут своих заказчиков с одной дистанции и в одном и том же ракурсе и освещении. Возникающая предсказуемость и привлекает заказчиков. И читателей!

Ключ к прочтению «неровного» автора спрятан в метаморфозах лирического героя. Меняя возраст, среду обитания, взгляды, образование лирического героя, автор обнаруживает еще один ресурс художественного текста. Можно вспомнить, что для прозы это рутина.

В стихах, уже в виду их относительной краткости и часто отсутствия персонажей, этого добиться сложнее. Но представьте себе, что автор написал стихи от лица персонажей своего большого панорамного романа. Роман пропал, скажем, сгорел, а стихи остались. Такова «неровная» поэзия.

Читателю всякой книги стихов стоит спросить себя: а кто это говорит? Часто ответ будет прост, но иногда это окажется совсем не тот, кто произнес предыдущие стихи. Так лирический герой становится участником монтажа, персонажем книги, проживающим свою жизнь. А, может быть, это персонаж из другого сочинения? А что было в пропавшем романе?

Останавливаюсь. А вам семь футов под килем.

^{>Тетрадь «Dolce vita»}

«Замешкаешься – темень за окном…»

Замешкаешься – темень за окном,

забудешься – дождя не оберешься,

сойдет с небес за яблочным руном,

растянет сети, и не отобьёшься.

Не сосчитать, что истекло окрест.

И с ног собьет, и вываляет в прахе,

поволочет по щебню дат и мест,

под музыку рубцов из-под рубахи.

Пролог

Поэт – рыба обреченная, понявшая, что поймана.

Тунец рвется, мощный, презирая боль и кровь,

не верит, что мелкий крючок – это всё, это приговор.

Локус забирается в узкую расселину, топорщится,

насмерть впивается в скалы шипами плавников.

Камбала прижимается ко дну, зарывается в песок:

– Меня нет, это не я, я камень, я безмолвие.

Порвана в клочья их свобода, они бормочут

с кем ни попадя о бирже, о любви, о погоде.

Заговаривают боль, треплются о распятых, о политике.

Льется дольче вита речью обреченного.

Называют это пророчеством,

восхищаются перекличкой голосов,

находят в этом миссию.

А юркая мелочь сама ломится в кошельковый невод.

Ярких и вычурных отбирают для аквариумов,

кормят, чтобы не жрали друг друга,

называют поэтами и назначают им цену.

«Мёртвое море летейский союз…»

Мёртвое море летейский союз

дочери Лота хасидский картуз

пляшут бородками тряско

тфилнами в мотоколяске.

Солью упёрлась их мама про нас,

талес сгоревший от Спаса не спас,

Запропастился родимый Содом

лунной дорожкой под первым кустом.

Там ваши штраймлы и шляпы

дочери прячут от папы.

«На моей на улице дом высок…»

На моей на улице дом высок,

Продолжить чтение

Вам может понравиться: