Инструкция по применению

Городишко у нас маленький, серенький, без особых шикарностей и достопримечательностей. В общем, провинциальный городишко, и этим все сказано. Если бывают у нас приезжие, то все они обычно случайные. Кто-то от поезда отстал, кто-то поворотом на трассе ошибся, кто-то вышел не на той станции. Бывают у нас и командированные, но их очень мало и по большому счету по городу они не ходят, а все в кабаках сидят, благо их за последнее время настроили уйму и еще чуть-чуть.

Но есть в нашем всеми любимом Вертепске один магазинчик, про который и местные-то не знают. Вернее, знают, но не заходят, так как вывеска рекламная ничего хорошего там не предвещает. Вывеска гласит: «Лавка всяких разностей и духовных ценностей». Заведует там, как и служит продавцом, и кладовщиком, и грузчиком один-единственный человек. Иосиф Леонидович Штольман. Личность в свое время в Вертепске знаменитая, но в реке времени забытая. Господин Штольман когда-то служил в городской библиотеке заведующим, а так как библиотека была, есть и, наверное, будет в Вертепске в единственном числе, Иосифа Леонидовича знало почти все живое население города. Да, впрочем, и неживое тоже знало наравне с немертвыми и мертвыми, но неокончательно. И все было бы хорошо, если бы в один из стандартных, серых дней Штольман не раскопал в своей любимой библиотеке три книжки. Одну по археологии, вторую по оккультизму и магии, а третью про мифы древних стран и народов. Как он их связал воедино, знает только тот черт, что ему насвистывал это с левого плеча. Но после прочтения, а как известно, самые читающие – это служители библиотек, так как на работе заняться больше нечем, Штольман сильно изменился, уволился из библиотеки и, прослушав в местном высшем учебном заведении курс по археологии, уехал из Вертепска.

Вернулся он после начала Перекладки и сразу же открыл вышеназванную лавку. Народ повалил валом. Особенно дети, что надеялись увидеть там всякие чудеса и фокусы. Но как оказалось, того, чего жаждал народ, в лавке не нашлось. Тут были вещи никому не нужные и мало приспособленные для хозяйства. Ну кому нужны кучи всяких сатиров, кои только капусту лопать способны да частушки матерные орать под звуки флейты? А фей куда девать, что живут в бутонах, маленьких, как комарики, но с гордостью как у слона? Лампы с джиннами – разговор особый. Сколько ни три такую лампу, обитатель ее оттуда не вылезет, объясняя это холодной погодой и своей любовью к жаркому климату. Карты с местом положения сокровищ и странные древние книги, как правило, на непонятных языках, тоже не производили должного уважения у обычных обывателей. Кто ж бросит семью, работу и теплый домашний уют ради призрачных сокровищ или каких-то тайных знаний? Может, и нет там ничего, может, все это подделки и розыгрыш?

Взрослое население быстро охладело к торговой точке, чего нельзя было сказать о детях. Дети к лавке тянулись постоянно, круглогодично и несмотря на погоду. Сколько б ты ни видел за свою жизнь, как из простого бутона появляется фея, ты никогда не сможешь прекратить этим восхищаться. И никогда не поймешь, как столь громадного джинна можно запихнуть в столь маленькую лампу. Дети все еще верят в сказки, так как им еще непонятны страхи взрослых о завтрашнем дне, а слова «дефолт», «деноминация» и «приватизация» вызывают всего лишь интерес и уважение к человеку, выдумавшему столь сложные слова. Толпы мальчишек и девчонок ничего, как правило, не покупали, по причине отсутствия средств в карманах, но всегда создавали ажиотаж перед входом, наблюдая во все свои глазенки за происходящим внутри.