Кулоны

На улицах Петербурга бушевал ветер, срывая с деревьев сухие листья и бросая их в лица прохожих. Моросил неприятный дождь, оставляя мелкие крапинки, которые с каждой новой каплей всё больше разрастались, делая одежду насквозь мокрой. В воздухе чувствовался запах прелой листвы и сырости. Небо затянуло пеленой облаков, и казалось, что солнце никогда уже не выберется из этого серого плена.

Узкая улица, с двух сторон окружённая нависающими над ней желтоватыми стенами зданий, всё больше наполнялась людьми, спешившими поскорее спрятаться от непогоды в метро. Толпа медленно двигалась по длинным лабиринтам города, извивалась, словно змея, и покачивалась в едином ритме, подчиняясь невидимому заклинателю.

Неожиданно из-за поворота, ломая общую мелодию танца, выскочил невысокий мальчишка-подросток. Озираясь по сторонам, будто кого-то высматривая, он быстро шёл по улице навстречу толпе. Наконец его внимание привлекла фигура стоявшей возле фонаря девушки. Несмотря на сильный ветер, который заставлял прохожих плотнее кутаться в плащи, на ней было только лёгкое летнее платье небесно-голубого цвета, отчего её силуэт ярким пятном отражался в ряби воды, покрывавшей улицу. Блики света, играя в дождевых каплях, не позволяли чётко разглядеть черты лица. В руке она сжимала тонкую цепочку, с конца которой, тускло поблёскивая, свисала металлическая подвеска.

Заметив это, мальчишка резко сменил направление. Расталкивая локтями прохожих, он стал медленно пробираться в сторону девушки. Та продолжала стоять неподвижно, обращённая к нему спиной, и всё ближе прижималась выглядывавшими из-под рукавов тонкими предплечьями к фонарному столбу.

– Наконец-то я тебя нашёл! – еле переводя дыхание, проговорил мальчик, стоило ему оказаться около неё, – Идём скорее!

Он резко схватил за запястье обернувшуюся на его голос девушку и, не обращая внимания на её попытки высвободиться, потащил сквозь толпу…

В маленькой квартире, расположившейся на верхнем этаже старого шестиэтажного дома, было тихо. Через окно в комнату вливался тусклый свет осеннего утра, делая её похожей на декорацию чёрно-белого кино. В неприятной для глаза серой дымке выделялись узкая кровать, стол и шкаф, ощетинившиеся тёмными углами. Пространство еле вмещало в себя все эти предметы интерьера. Казалось, в любой момент комната готова была захлопнуться, словно капкан.

Утреннюю тишину нарушил противный, похожий на мышиный писк, звук. Прорывая закостеневший за ночь воздух, он становился всё громче. Заполнял комнату, проникая в самые дальние её углы. В какой-то момент он окреп настолько, что сумел прорвать невидимое глазу полотно дремоты, вынуждая безмятежную ночь уступить место зародившемуся дню.

Мира потянулась к телефону и, проведя пальцем по экрану, выключила будильник. Сонно протирая глаза, она села на кровати и откинула назойливо лезшие в лицо пряди.

– Доброе утро! – с лёгким вздохом проговорила она и, посидев немного в задумчивости, подошла к окну.

На улице ещё никого не было. Только воробьи прыгали вокруг луж, собирались в кучки и делили хлебную корку, весело и суетливо щебеча что-то на своём птичьем языке. Мира открыла окно на проветривание и через щель жадно втянула глоток сырого воздуха. Он отдавал запахом ржавеющего металла кровли и спелой рябины, ярко-красными ягодами мелькающей за окном. Девушка постояла так ещё около минуты, с наслаждением вдыхая аромат осеннего утра, словно стараясь впитать в себя всё его едва различимое многообразие, после чего принялась за привычные дела.